Сегодня уже 26 декабря 1940 года...
Я ничего еще ей не ответил. Все, что написал здесь о нас, я мог бы послать ей в письме, но не решаюсь. На меня налетели разные сомнения, большие сомнения и тревоги...
А вдруг у нее и нет серьезных мыслей, а так, просто девичья романтика? Фантазии из книг? Она такая еще невзрослая! Ведь я-то думаю как раз об очень серьезном. И терзаюсь оттого, что мы пока совсем несамостоятельные, особенно она. Как быть, на что решаться? Разве тут есть хоть какая-нибудь золотая середина? Какими словами ей ответить, о чем спросить, что уточнить?! А вдруг мои мысли покажутся ей в этом возрасте просто... дикими? Как она совместит серьезное, реальное с мечтами и грезами из книг, из романов? Вот мучение-то!
Дважды приходила Ира, ее подружка, она-то и принесла мне это Анино письмо от четырнадцатого числа. Ира сказала:
— Ты напиши ей что-нибудь, ответь. А то она сидит и ревет.
Нет, это неправда. Не может Аня категорически запретить мне ей отвечать (что она и сделала в письме) и в то же время «реветь» от того, что ответа нет. К тому же как раз в эти дни, когда настойчиво приходила Ира, Ани в школе не было, отвечать было некому и, стало быть, очень и очень возможно, что Ира подошла ко мне без ведома Ани, а из собственного любопытства.
Мне вообще начинает представляться, что Аня прислала мне письмо не для того, чтобы у нас было продолжение: знакомство, разговоры, прогулки по Москве, а чтобы мне сказать, уведомить меня о своем ко мне отношении. Просто (я так предполагаю) ей хотелось мне сказать, что это так, а никак не иначе... И вообще я не представляю ее плачущей. То есть однажды я видел, как слезы стояли в ее глазах, но они не покатились по щекам, нет! Она не заплакала! Наверное, твердого характера девочка. И вообще — я не представляю, как это Ирка посмела сказать «сидит и ревет»? Что за противное выражение? Так в любом случае нельзя говорить об Ане! «Ревет»! Все-таки какая неприятная эта Ирка, и почему Аня с ней дружит?
Анино письмо... Я не могу его ни уничтожить, ни на него ответить, ни промолчать. Ну что ты будешь делать! Наверное, двадцать раз сочинял ответ. Начинал, черкал, и все рвал, все рвал эти листочки. У меня их, скомканных листочков, образовалась было целая гора... Я не знаю, что ответить! Никакой точности нет в голове! Я не могу, как Петька Зубков из нашего двора, гулять в темноте с девочками. Он все еще не бросил школу, но учится на тройки и даже двойки, причем — в Анином классе! Он сорвиголова и, слышно, чуть ли не самый настоящий вор, он на многое такое способен. И целоваться, и не знаю, что еще. Но Петька Зубков здесь такой один, а мы, я и почти все мои одноклассники, — совсем другие, хоть мы и старше Петьки. Мы иначе думаем, иначе себя ведем. Словом, мы иначе живем. Моя мама об этом Петьке сказала: молодой да ранний.
У нас в школе, правда, есть еще один «экземпляр» из недостойных для подражания, тоже «ранний». Классом ниже учится паренек, по имени Глеб (фамилии не знаю, да мне и не нужно), высокий такой, — его прозвали «покоритель сердец». Так этот «покоритель» гуляет с Любой из восьмого «А». Любе, говорят, только — только шестнадцать исполнилось, а она уже готовится... стать мамашей! И учиться бросила! Самая настоящая моральная пропасть, просто погибель, и все из-за несвоевременности событий! Об этом вся школа гудит, поэтому и до меня дошло, хоть я мало с кем общаюсь... И причем же здесь Аня, моя девочка, моя строгая красавица?
— Ты передай Ане на словах, — так я сказал Ире, когда она пришла во второй раз, — что я ее горячо... горячо поздравляю с наступающим Новым годом, и что я ей отвечу. Что порвал — передай обязательно! — ровно двадцать своих ответов. И достойного, или хотя бы приемлемого, пока не придумал... Я, как сравню мои взрослые ответы с ее почти детским письмом, так сразу и не знаю, — что делать? Я все думаю...
— Да ты не думай, ответь что-нибудь.
— Я не могу «что-нибудь», это несерьезно. Я ей отвечу, я ей все скажу. Только не сейчас и не завтра. Надо найти самые правильные слова! Это очень трудно, я ведь не Петька Зубков!
Зря это я про Петьку. Глупо; прямо по-девчоночьи получилось! Жаль, что у меня вслух вырвалось мнение о Петьке. Тем более, что я ведь уже не раз видел его с Ирой и на улице, и в нашем дворе после уроков. А это плохой признак: Петька никогда «зря» времени не теряет. Аня, конечно, об их свиданиях и не догадывается, иначе бы она не стала дружить с этой Иркой. Впрочем?.. Откуда им что-то знать про Петьку Зубкова, «героя» нашего двора?.. В классе у них он, конечно, несколько иначе выглядит, старается показать себя не с плохой стороны.
