31 мая/13.VI, 5 ч. утра. Солнечное утро. Вчера вечером перед вечерним чаем всю свою милую шестерку в поле водил, на закат. Великолепная грозовая туча была правее солнца и из нее сеялся, как завеса, дождь, пронизанный солнечным сиянием. Вправо по горизонту, к востоку, в разных местах видно было, как из облаков сыпалась животворная влага. Милая Танюшенька, все еще с подвязанной щечкой, была особенно оживлена. Видела, как у соседа корову доят и погоревала: "Бедная куейка". Пожалела и солнышко, которое закатывается. Дети рассыпались по лугам и дорогам до того, что трудно собрать в кучу. Скромная Ольга Андреевна тотчас нарвала хорошеньких цветков. То же Лидочка, а на обратном пути девочка, шедшая с поля, подарила ей хорошенький букет. Я первый раз вижу, чтобы простая девочка предложила что-нибудь даром. "Простая", -- но сколько не простых, а сложных, нежных, глубоко тонких натур пропадает в народе! Всего две недели на службе и одно дежурство, и уже страшно устаю, изнемогаю -- не от работы, к-рой нет, а от табачного дыма, пыли, шума, постоянного хождения мимо публики, устаю от толпы, от к-рой отвык, от обязательного сиденья и совершенно пустых бумаг. Почти все переделал, разобрался в хаосе и приходится сочинять излишне, например, освежать алфавитный список. Сижу точно в вагоне 3 класса и все посматриваю на часы. Раб! Не думал, что окончу жизнь рабом, но что же делать? Вчера Мика горько плакал, когда не получил прибавочного кусочка хлеба за чаем. Того и гляди, что совсем хлеба не будет. Выдали на паек солонину -- беда: отвык от мяса, есть не могу.
Из канцелярии, где я примостился со своим столиком у окна на озеро, гляжу на синее небо, на монастырь. Иногда залетают в голову молнии кем-то внушенных мыслей. Кем? Древние верно чувствовали, называя мысль внушением божества. Совершенно невероятно, чтобы бесконечно большое не действовало бы на бесконечно малое, чтобы мир не действовал на атом. Совершенно невероятно, чтобы крупинки гранита в толще горы или капли в океане или молекулы атмосферы двигались бы, куда хотели. Напротив, вполне неизбежно, что все ничтожно слабое во власти бесконечных на него давлений. Отсюда истина: не я существую, а Ты! Я -- твоя жизнь в этой точке, твое творчество, к сожалению, продолжающееся: вот почему я старюсь, болею, умираю, т. е. твое бытие во мне становится иным. Для меня все предрешено. Сомнения и колебания -- это натяжения и разрывы противуположных, нас толкающих мировых сил. Свобода в настоящем -- это состоявшееся порабощение: летящему камню кажется, что он летит свободно, а пока лежит на дороге, казалось, что был связан. То, что кажется свободой в будущем -- сознание возможностей и необходимости покориться им. Наша воля, наша страсть -- будь то в минуту подвига, преступления, восторга или самоубийства -- лишь неодолимое давление мировой массы. Однако если некуда подвинуться мне, то мир останавливается и ждет.
Около полудня. Гамак. Переживаю райское состояние. Сегодня Вознесенье, отдых, чудная солнечная погода, освеженный вчерашними грозами воздух, к-рый удивительно молодит даже старые легкие. Сразу свежеет мозг и чувствуешь себя как когда-то в 20 лет. Деревья распустились, и все деревья переживают свое рождество, преображение, воскресенье, вознесенье до Какого-то возможного для них совершенства, жизнь торжествует роскошь своего существования, трепеща каждым листиком, стеблем, цветком, только что вышедшим из мастерской Бога. Верю, что это Ты: Ты причина, Ты материал, стало быть, Ты и следствие, т. е. видимый и ощутимый мир воистину есть живой и вечный Бог. Никакой нет материи и духа в отдельности, а все материя и дух. Благодарю тебя, Создатель, что Ты открыл мне эту простейшую из истин и постепенно утверждаешь меня в ней, как бы подготовляя высшее спокойствие и радость, с которыми я встречу так называемую смерть. Для сознания вознесшегося над частным в область общего, что за дело до частностей, если общее вечно? Конечно, я должен внимательно относиться и к тому частному, к-рое называется М. О. М; вот почему страстно желаю быть детски-чистым, каким был когда-то, но кажется, это единственное мое желание. Сегодня хлеба не было, -- подавали, как и вчера, гречневые оладьи. Стало быть, голодная смерть не за горами. Но все как-то не хочется думать и переживать возможные ужасы.
Свободное копирование
