Встретила нас тетка и почему-то бросилась прямо к Васильеву, взгляд ее был вопрошающим.
– Ну? – произнесла она.
– А где Митя? А когда свадьба ваша? – Васильев сам забросал ее вопросами, после чего они стали смеяться и шутить.
Я настолько плохо себя чувствовала, что, сбросив шубу, улеглась скорее на кровать, покрывшись сверху пледом. Втайне я мечтала о том, чтобы поскорее все ушли и я могла бы лечь по-настоящему в постель, под одеяло.
На Поварской нас ожидала Надя Фофина, которая, как оказалось, приехала в Москву из Петровского и гостила у нас. Тетка моя иногда любила делать вид, что дружит с моими подругами, стараясь, очевидно, от этого казаться моложе. С Надей ее сближало то, что обе они были влюблены в красивого холостого инженера-путейца Алексея Федоровича Павлова.
Васильев наконец ушел от нас. Тетка пошла его провожать и надолго задержалась в передней, прощаясь с ним.
В шестом часу вечера стала собираться ко всенощной мама. Предварительно она поставила мне градусник и, увидев 39 градусов, покачала головой, но все-таки ушла. Для моего сердца это было большой нагрузкой: я задыхалась.
Я попросила тетку купить мне в аптеке камфару и жаропонижающее.
– Хорошо, только имей в виду: лекарство ты получишь после двенадцати часов ночи, потому что я иду в гости и приду поздно, а возвращаться из-за лекарства мне не хочется.
– Тогда пусть Надя сходит в аптеку…
– Она тоже не может, я беру ее с собой к Алексею Федоровичу.
– Надю с собой? – Я очень удивилась. – Почему? – Но, открыв глаза, увидела, что Надя в упоении вертится, прихорашиваясь, перед зеркалом, и поняла, что просить безнадежно.
Что делать?.. Я с детства не привыкла к нежностям. Мама всегда была ко мне холодна. Даже когда я в Петровском лежала, задыхаясь, в дифтерите, без прививки и ухода, почти при смерти, она не приехала ко мне из Москвы.
Я же дрожала за ее жизнь и выходила от трех тифов. Таковы были мои отношения с матерью.
Ответ тетки меня не расстроил, это было в порядке вещей. Что же касается Нади, то я на нее обиделась: она считалась моей подругой.
– Прошу тебя, Надя, останься и посиди со мной! – обратилась я к ней.
– Ну, что девать? – жеманничая, как всегда, и не выговаривая букву «л», отвечала она, глядя в зеркало (что тоже было ее манерой), любуясь своими взбитыми, как у болонки, кудряшками. – Что девать? Ты же знаешь, мивая, я всегда мечтава пойти к Авексею…
– Но почему раньше тетя тебя с собой не звала, а теперь, именно сегодня, когда я больна…
– Ах! Что с тобой? Какая королева! – И тетка залилась злым смехом. – Она заболела, изволит лежать, дремать, а мы сторожи ее сон. Каких городовых нашла!.. – Потом вдруг смягчилась: – Уходя, мы погасим свет. Увидев с улицы темные окна, никто не придет, а если и придет, то я предупрежу сейчас Грязнову открыть на звонок и сказать, что нас нет. Вообще я попрошу ее время от времени тебя навещать, ты только не запирай двери комнат…
Свободное копирование
