Очень скоро на вокзале я встретил Варюшку: в ее недрах новая жизнь подросла заметно. Новенький дом стоял в «садах Черномора». Жарко натоплена печь, занавески на окнах, широкая тахта, стены оклеены обоями под персидские ковры. Стол под скатертью, а на нем все нужное, чтобы обмыть очаг. Пока я тут строил дом, Варюшка посылками слала все нужное для уюта и необходимое для жизни, в том числе и гвозди. Пир горой. Все идите к нам. У нас сегодня праздник. Мы снова вместе, и у нас свой дом! Звенят стаканы, руки с ними подняты к потолку: «За тех, кто в море! За тех, кто там! За тех, кто здесь, за тех, кто с нами! За тех, кто в беде с тобою рядом!»
К приезду Варюшки в окошко, не по-северному большое и высокое, светит солнце. Отступила полярная ночь, погасли огни северных сияний. Улеглись метели, спрессовался снег. Апрельское солнышко освещает стены дома, ложится на пол большим квадратом. За окном «сады Черномора» стоят в весеннем пробуждении. Мощные кристаллы сосулек, как сталактиты, искрясь всеми цветами радуги, спускаются с крыши, упираясь в сугробы снега. Светло, тепло и чисто. Большая комната со столом и абажуром над ним, широкая тахта под покрывалом, рядом тумбочка с приемником, а в нем «голоса», «голоса» сквозь рев глушилок слышны. Умер «кровавый прокурор» Вышинский! Достойный ученик своего учителя! Некролог, потрясающий количеством невинных жертв. Над тахтой пейзаж собственной кисти: течет речка Инта средь серебристых ив. Встроенный шкаф в ногах тахты, а в нем на вешалках и на полках висят и разложены необходимые вещи. Большое «зеркало» белой печи с духовкой. На кухне плита, постоянно горящая. Вечный огонь и вечное тепло. Около нее дверь в маленькую комнату с одним окном: в него видно вдали стоящее депо с паровозами на путях, котельной, домик Наумчика, чья молодая жена в панбархате, чтобы не отставать от моды, выносит помойное ведро. Скоро она сбежит от него к молодому в надежде на парчу.
Свободное копирование
