Как тесен мир и как он и мы все связаны в нем невидимыми нитями, и нельзя ни одну из них оборвать или ею пренебречь. Умирали, болели, поправлялись, выживали для того, чтобы где-то умереть. Только в неимоверных, нечеловеческих условиях лагерных дорог видишь скрытые жизненные силы, заложенные в человеке. Видишь, как они мобилизуются, вступают в роковой бой и часто побеждают. Если уверяют, что любовь сильней смерти, то я бы сказал, жажда свободы сильней! На воле сидел человек на строжайшей диете, кушал все протертое: того нельзя, этого ни в коем случае. Попадает такой человек в тюрьму, в лагерь, на баланду из гнилой картошки, на сплошную соль в этапах; кажется, конец, смерть неминуема, а он хоть бы хны.
В стационарах часто не было элементарных лекарств. Вместо необходимой глюкозы кололи физиологический, говоря, что колем глюкозу, и одна вера больного прекращала приступ. Человек засыпал спокойно, приняв таблетку фитина, будучи уверенным, что я ему даю люминал.
Дожить, во что бы то ни стало – дожить! Тот, кто целеустремлен и утвердил себя в этом, тот дойдет, доживет! Этим он мобилизует скрытые силы, заложенные в каждом. Стоит опустить крылья, пасть духом – ты погиб! Выживали сильные духом, а если и умирали, то достойно, принимая смерть как жизнь вечную. Будучи свидетелем многих разных смертей, я видел, как покорно, с каким всепрощением, с каким миром, с какой надеждой покидала измученное тело несломленная душа. Душа человека, смыслом жизни которого была не эта жизнь, а вечная.
Видел я и таких, для которых эта жизнь была одной единственной, и поэтому душа его не имела крыльев и вместе с телом билась в предсмертных судорогах, цепляясь за мгновения жизни, проклиная все и всех! Вот уж поистине: Смерть грешника люта! (Пс. 33:22)
Если бы не тюрьма, не лагерь, то я бы не видел всего того, что видел, не пережил всего того, что пережил, и не понял бы многого. И пусть никто не удивится и никому не покажется странным, что я благодарю Бога, давшего все видеть и понять!
Благодарю Тебя, Господи, за все!
Вот почему, слушая акафист отца Григория, я плакал слезами благодарности. Кто-то поймет, а кто-то посмеется – мне это неважно.
Свободное копирование
