Ночная смена – это неотложка, это пункт первой помощи. Чего только тебе за ночь ни приволокут из бараков! И кровотечения, и завороты, вывихи, приступы печеночные, сердечные, у того камень в мочеточнике застрял, у другого понос свистит. Всю ночь напролет шприцы кипят, а иногда и в амбулаторию бежишь за запасными.
Так один раз прибежал я за шприцами в амбулаторию, а санитар тем временем полы драил в приемной. Бегу, не разбираясь, где мыто, где не мыто – человек умирает. Слышу мне в спину санитар:
– Ишь разбегался, жид пархатый!
В одно мгновенье я поставил шприцы на лавку и, спокойно подойдя к нему, вроде я и не слыхал слов его, беру у него из рук швабру – он отдает. А я ему этой шваброй вдоль хребта раза два и протянул, молча взял шприцы с лавки и ушел. Утром сдал дежурство, гляжу: тот санитар у кабинета Людмилы стоит и ее дожидается.
«Жди, – думаю, – жди!»
Дело в том, что Людмила терпеть не могла антисемитизма, и я это знал. И вообще, надо отдать ей должное, человеком она была несклочным.
Однажды шла Людмила по зоне, а сзади нее молодые парни обсуждали довольно громко ее достоинства да как бы хорошо было ее… Людмила подошла к ним и надавала по рожам с размаху, и все молча. Она могла бы посадить их в БУР, в изолятор, ее власть! Но она сама за себя постояла и на помощь никого не призвала, и за это ее уважали.
Так вот, только я глаза закрыл, бежит санитар:
– Иди, тебя начальница вызывает.
Вхожу. Стоит тот санитар, а Людмила начинает на меня орать:
– Кто вам дал право рукоприкладством заниматься, я вам покажу, я вам дам!
– Гражданин начальник, разрешите сказать!
– Говорите!
Я объясняю ей, по каким срочным обстоятельствам я вынужден был бегать за шприцами.
– А этот санитар вслед мне сказал: «Разбегался тут, жид пархатый». Когда в зоне оскорбили вашу честь, обсуждая вас, вы не потащили их на вахту, не посадили в БУР, вы надавали им оплеух, и вас за это все уважают. Он оскорбил нацию, и я счел себя вправе поступить так же, как вы поступили.
– Он обозвал вас жидом?
– Да!
– Вон отсюда, – заорала она на санитара, – я вам покажу жида! Вон!
Санитар, поджавши хвост, выкатился.
– Вы свободны, но в другой раз…
– В другой раз я сделаю то же самое.
Свободное копирование
