Все тревожней и тревожней живет город: сводки, слухи, страх на грани паники. Правительство в рот воды набрало. Уже несколько месяцев эвакуируют заводы на Урал, в Сибирь, гонят эшелон за эшелоном. Продукты давно по карточкам. На все норма, и не больше. Рабочим одна, служащим меньше, иждивенцам – еще меньше. Голодно и холодно. Октябрь идет. 15-го утром меня вызывает к себе начальник управления. Вхожу, кабинет в коврах, под портретом «обожаемого» – уважаемый Марк Ароныч, или просто Ароныч.
– Как у тебя с машинами?
– Все в порядке, все на ходу!
– Прекрасно! Вот что, слушай и записывай.
– Слушаю и пишу.
– Один грузовик – по моему адресу, пиши. Второй – моему заму (тоже Ароныч), пиши адрес! Написал?
– Да.
– Третью, четвертую, пятую, шестую! Записал?
– Да.
– Последнюю берешь себе.
– А мне зачем?
– Как зачем? Ехать!
– Куда?
– В Куйбышев.
– Я никуда не собираюсь ехать.
– Как? Евреям надо срочно уезжать.
– Я не еврей.
– Да-а, – протянул он, – не еврей, а я думал, что ты еврей.
– Нет.
– Тогда рассылай машины, а сам иди в бухгалтерию и получи расчет и талон на пуд муки.
– Слушаю! – по-военному сказал я.
Свободное копирование
