Весной 1916 года здоровье мое еще не вполне окрепло, и меня послали с санитарным поездом, переполненным больными и ранеными солдатами и офицерами, в Крым. Со мной поехала сестра милосердия, санитар Жук и 3 агента секретной полиции — будто бы для охраны, а в сущности, с целью шпионажа.
Эта «охрана» была одним из тех неизбежных зол, которые окружали Их Величества. Государыня в особенности тяготилась и протестовала против этой «охраны»; она говорила, что Государь и она хуже пленников; но почему-то Их Величества не могли выйти из этого тяжелого положения, вероятно, другие заботы были слишком велики, чтобы уделять время на этот предмет. Каждый шаг Их Величеств записывался, подслушивались даже разговоры по телефону. Ничто не доставляло Их Величествам большего удовольствия, как «надуть» полицию; когда удавалось избежать слежки, пройти или проехать там, где их не ожидали, они радовались, как школьники.
За свою жизнь они никогда не страшились, и за все годы я ни разу не слышала разговора о каких-либо опасениях с их стороны. Вспоминаю случай, как раз во время прогулки с Государем в Крыму. «Охранник» сорвался с горы и скатился прямо к ногам Государя. Нужно было видеть его лицо. Государь остановился и, топнув ногой, крикнул: «Пошел вон!» Несчастный кинулся бежать.
Однажды, гуляя с Императрицей в Петергофе, мы встретили моего отца, и Императрица долго с ним беседовала. Только что мы отошли, как на него наскочили два «агента» с допросом, «по какому делу он смел беспокоить Государыню». Когда отец назвал себя, они моментально отскочили — странно было им его не знать…
Свободное копирование
