авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?

Моя война - 8

01.11.1941
Ставрополь, Ставропольский край, Россия

В Ставрополе мы окунулись в относительно тихую провинциальную жизнь, сугубо тыловую. Военфак (он скоро стал самостоятельным Военным институтом иностранных языков) находился в живописном пригороде и размещался в бывшей кумысолечебнице, а курсы — в самом городе, в весьма вольных условиях. Единственное притеснение состояло в том, что начальник Института, генерал-майор Биязи, запрещал курсантам покупать на базаре и грызть семечки, а это было очень популярным развлечением.

В самом Институте часто устраивали банкеты и танцы. Наш Биязи был именно “банкетным” генералом. Правда, он также читал нам лекции по технике допроса пленных, уговаривая не слишком с ними “чикаться” и не робеть перед “грубыми” методами. На танцах и банкетах аккомпанировал пианист Геннадий Кац, считавшийся курсантом. Жены комсостава находились большей частью в другом месте, в санатории под Куйбышевым, но здесь было полно слушателей женского пола. Развлечения далеко не ограничивались танцами. Курсанты были в общем от всего этого в стороне (главный “разврат” — запретные семечки), но все же кое-что текло и нам по усам. И эта обстановка “пира во время чумы” оскорбляла мой, пусть не очень агрессивный, идеализм.

 

Понемногу продолжались занятия. Я был на очень хорошем счету. Никогда в жизни ни раньше, ни потом я не был на хорошем счету у начальства. Еще в школе классный руководитель называл меня “представителем гнилой интеллигенции” и заставлял за что-нибудь каяться перед директором, например, в том, что учителю преподнес цветы — это, в отличие от нашего времени, считалось буржуазным предрассудком. И потом меня вечно прорабатывали за отрыв от коллектива, групповщину, космополитизм, структурализм— Боже, за что меня только не осуждали, травили, мешали защищать диссертации. Обе — и кандидатскую, и докторскую — я фактически защищал дважды! Первую в своей жизни премию — международную — и ту не получил. Меня не выпустили из страны (в Италию). Если в ИФЛИ говорили, что я веду общественную работу “на себя”, то в ИМЛИ (Институт мировой литературы), где я работал с начала 1956 года более тридцати лет, бывшая одно время заместителем директора А. А. Петросян упрекала меня, что я, отдавшись целиком научным трудам, “эгоистически наращиваю себе биографию”, и т. д. Я уже не говорю о худшем (об этом дальше). И так до старости. А вот на курсах военных переводчиков — исключение! Я хорошо учился, был чем-то вроде первого ученика. Но ведь я и раньше хорошо учился... Видимо, мое искреннее и серьезное отношение пришлось к делу. Я проявлял известный энтузиазм и как человек любознательный действительно увлекся военными предметами и немецким... Даже Клаузевица стал читать, о чем начальство, впрочем, не знало. И вот, когда отмечали выпуск шестинедельных курсов (для лиц, окончивших до этого немецкий факультет ИНЯЗа), начальник курсов полковник Нарроевский (как говорили, бывший военный атташе в Париже) назвал единственно мою фамилию, указал на меня как на образец — “учитесь и относитесь к делу, как М.”. Я был крайне польщен. А тут еще подошла меня поздравлять та девушка, которая мне издали очень нравилась, хотя я целомудренно никогда с ней не заговаривал. В ее глазах в эту минуту я был праведником, служившим ее богу. Эту девушку я больше никогда не видел. Она была из тех, кого еще в Москве назначили в авиадесант, и она погибла, как большинство этих ребят.

Дата публікації 16.09.2016 в 11:59

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: