авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?

Год 1938 - 1

05.04.1938
Варшава, Польша, Польша

— Папа, скажи, родина — это где родился?

— Как тебе сказать... Как по-польски «родина»?

— Ojczyzna.

— Вот, отчизна, земля отцов. Необязательно земля, где родился. Земля, с которой связан поколениями, корнями, которую считаешь самой близкой... Вот поляки: в течение столетия лишены были государственности, даже само название «Польша» искоренялось. Но они остались поляками. Родиной считали Польшу, а не Привислинский край, Российскую, Германскую или Австро-Венгерскую империю. Такие притеснения, как свидетельствует история, только усиливают чувства патриотизма, любви к Родине.

— А наша Родина...

— Да, как там у тебя в школе? Дай-ка дневник, поглядим.

Приношу дневник.

— ... Я ведь уже в Польше родился. А они меня москалём обзывают, большевиком, колотят...

Папа со вздохом отодвигает дневник. Там-то всё в порядке. Иначе нельзя.

— Видишь ли, сложные всё это вещи, и рановато тебе в них копаться. Было время, лет четыреста без малого назад, ходили поляки огнём и мечём по Руси, царя по своему усмотрению на престол Московский возводили. Про гетманов Ходкевича, Жолкевского учили ведь по истории?

— Учили.

— Вот, гордиться ими за это учат. А лет... полтораста спустя Суворов штурмом Варшаву взял. С тех пор считали императоры российские своим этот край. Поляки же из поколения в поколение передавали ненависть к императорам российским. А кто поглупее — и ко всему русскому заодно. Дураков-то на свете всегда хватало. Вот нам теперь и достаётся.

— Но ведь большевики императора убили и...

— Да, брат, ... уроки приготовлены? Давай-ка укладывайся, спать пора.

... Вот так всякий раз. Папа всё ещё думает, что я маленький и со мной нельзя говорить о серьёзных вещах. А мне уже одиннадцать с половиной. И папа напрасно боится, что я болтану где-нибудь лишнее. Как несколько лет назад, когда к нам пришел отец Виктор и незаметно сделал на меня рога из остатков своих седин. Я — в рёв, а он испугался, суёт мне десять грошей — на мороженое, говорит. Тут я ему сквозь слезы: «А они не фальшивые?» Он как загрохочет на всю квартиру. Я уже больше от обиды реву, а он покатывается. «Однако, — говорит, — младенец у вас с меркантильными наклонностями!» Мама вокруг меня охает: «Как тебе не стыдно! Отец Виктор священник, а ты такие вещи...» А я еще лучше: «Ну да, а если священник, зачем рогами на меня как чёрт наставился?» Что было!

Отец Виктор до сих пор, как придёт, незаметно от мамы мне подмигивает и к голове пальцами...

 

... У Тани был сегодня новый кружевной воротничок. И она посмотрела на меня. Она редко улыбается, а когда улыбнётся — очень хорошо. Но она редко улыбается. К ней в классе не пристают как ко мне. Наверно потому, что девочка. И красивая. И фамилия похожа на польскую — Македонская. А мою коверкают: КравчЭнько. У них ударение всегда на предпоследнем слоге... А у французов — на последнем...На лоб ложится папина прохладная ладонь. Он так каждый вечер проверяет температуру. Или просто — вместо «спокойной ночи». Папа всё знает. А мама хочет, чтобы я «свободно говорил по-французски», «язык светских людей, понятный во всём мире ...» В Кременце заставили всё лето к старушке Венгриновской бегать. Мама говорит, у мадам чистый парижский прононс... Лучше бы музыке учили. Но это — дорого. А желающих давать уроки французского — сколько угодно. Эмигранты. Они все старенькие и нуждающиеся. Полковник Венгриновский — тот совсем старенький. Он — мой крёстный отец... Завтра — опять в школу. Там будет Таня. А не то заболел бы, не пошёл.

Дата публікації 08.09.2016 в 08:57

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: