Настя утром прибежала к нам в постель и там, от чувств-с, описалась. Пришлось ставить в угол и ругать — ибо не в первый раз уже. Настя, стоя в углу, повернулась и топнула на меня ногой. Я снова на нее рыкнул, она нехотя вернулась в угол и с негодующим вздохом сказала: «Какой ужас!». Тут я, конечно, не смог сдержать смеха и выпустил гордую узницу.
