По прибытии на Царскосельский вокзал ко мне подошли два дворцовых человека в красном придворном одеянии, специально посланные, чтобы встретить меня. Они спросили:
— Вы будете камчатский иеромонах Нестор?
Получив утвердительный ответ, они взяли меня под руки и повели к карете. Это несколько смутило меня, довольно молодого, и я возразил:
— Благодарю вас... Я сам... Ведь я не старик... не поддерживайте меня под руки.
Оба они молча улыбнулись. Один из них нес мой портфель с проектом устава Камчатского братства и модели орденских знаков.
Когда меня бережно усадили в карету с накладными сверкающими позолотой гербами, пара великолепных лошадей в роскошной упряжи помчалась по благоустроенной дороге, ведущей к царскому дворцу. Карета подкатила к крыльцу, с него сошел в парадной форме дежурный генерал. Он проводил меня в апартаменты, сообщив:
— Сейчас вас примут Их Величества.
Действительно, не прошло и пяти минут, как дежурный генерал в сопровождении придворных скороходов, одетых также весьма пышно, провел меня в царский кабинет. Я увидел возле большого письменного стола Императора в скромной полковничьей форме. Рядом с ним также в довольно скромном одеянии стояла Императрица Александра Феодоровна.
Помолившись на образ Спасителя, стоявший в углу кабинета, я затем глубоким поклоном приветствовал венценосных супругов. Государь улыбнулся и ласково произнес:
— Здравствуйте, отец Нестор! О вас и о вашем прибытии с Камчатки в Петербург я имел сведения из Государственной думы. Я хотел бы опять видеть вас работающим на благо камчатского населения... Чем бы я мог быть вам полезен?
С этими словами Государь сложил ладони рук и попросил меня:
— Благословите, отец Нестор!
Получив благословение, он поцеловал мою, а я его руку. Таким же образом произошло мое знакомство с царицей.
— Расскажите, отец Нестор, о Камчатке, о нуждах ее населения, — негромко предложил мне Николай II, и в его голосе я почувствовал любознательность человека, заинтересовавшегося вдруг местами и людьми, доселе ему незнакомыми и неведомыми.
— Впрочем, — продолжил он, — когда я еще был наследником престола и совершал поездку по Дальнему Востоку, мне в числе многочисленных делегаций были представлены во Владивостоке камчадалы и коряки.
Дав этими словами направление нашему разговору, Император с Императрицей внимательно слушали мой рассказ о трудностях, встречавшихся в моей пастырско-миссионерской деятельности на далекой Камчатке. Попутно я рассказал им о несметных природных богатствах Камчатского края, о жалком, полном материальных и духовных лишений прозябании ее обитателей. Затем я перешел к вопросу о задуманном мною Камчатском благотворительном братстве во имя Всемилостивейшего Спаса, кратко изложив содержание устава, вручив Государю его проект, и наконец раскрыл футляр с великолепно исполненными образцами орденских знаков, а также развернул цветной рисунок с их эскизами.
Государь взял орденский знак 2-й степени, приложил к груди и вслух высказал восхищение, а об уставе сказал:
— Основательный устав и весьма ценный для оказания широкой помощи населению края.
При виде некоторого замешательства с моей стороны царь обратился ко мне с вопросом:
— А кто должен утверждать устав? Вероятно, Святейший Синод?
— Да, Ваше Величество, — ответил я, — Святейший Синод должен был бы утверждать, но неприветливый прием, оказанный мне обер-прокурором Лукьяновым и его предвзятость привели к тому, что устав даже не рассматривался на заседании Синода. Мне же было приказано возвращаться на Камчатку по той причине, что вопрос о создании братства касается Приморской епархии, хотя в проекте устава предусмотрено создание филиалов этого благотворительного братства в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове и других городах Российской империи. И это, следовательно, не епархиальное, а всероссийского масштаба общество, устав которого утверждается Синодом.
Государь между тем, рассматривая орденские знаки и приложенные к ним художественно исполненные эскизы, сказал:
— Очень красивые, но ведь это обычная орденская звезда, принятая у нас. Лучше несколько видоизменим ее.
При этих словах Николай II взял со стола сине-красный карандаш, зачеркнул им на эскизе некоторые звезды и провел замкнутую линию. Получился гофрированный крест с вогнутыми краями.
— Нравится вам, отец Нестор, такой орден? — спросил Император, не выпуская карандаш из рук.
— Даже очень нравится! — воскликнул я и неожиданно для себя, вопреки придворному этикету, спросил:
— Ваше Величество, не разрешите ли вы будущему Камчатскому благотворительному братству дать покровителя в лице наследника, цесаревича Алексия Николаевича? Ведь на отдаленной Камчатке живут чистые сердцем дети природы, и покровительство вашего августейшего сына облегчит их участь.
Государь обернулся к царице и, указывая на нее обеими руками, сказал, улыбаясь:
— Как мать!
Поклонившись Императрице, я повторил свою просьбу.
И царица со сдержанной улыбкой ответила:
— О да, я согласна, очень рада, что мой сын... любимый сын будет покровителем Камчатского братства... Это очень хорошо!
При виде моей неописуемой радости Государь сказал:
— Но, отец Нестор, имейте в виду, что наследник цесаревич сможет стать покровителем Камчатского братства только в будущем году, когда ему исполнится 7 лет и наступит его духовное совершеннолетие. И вы, отец Нестор, обязательно приезжайте на будущий год к нам с Камчатки к цесаревичу как к покровителю создаваемого вами братства.
С этими словами Николай II опять взял цветной карандаш и снова занялся видоизменением эскиза орденского знака 1-й степени. После мгновенного раздумья он изобразил на верхней части эскизного креста синим карандашом кружок с буквой «А» и вопросительно взглянул на меня. Я понял, что буква «А» означает имя наследника — Алексий.
Тем не менее на царский вопрос я ответил не сразу. Задумался. Ведь, признаться, мне не вполне понравилась поправка. Тем временем царь дал мне карандаш, и я на остальных трех эскизах изобразил эмблемы: «Н», «А», «М» (что должно было обозначать имена остальных членов царской фамилии: Николай — Император, Александра — Императрица и Мария — вдовствующая Императрица).
— Видите, — продолжал Государь, — получилось красиво, симметрично... Так ведь будет хорошо? Я эти ордена утверждаю.
Мне осталось только благодарить.
После небольшой паузы Государь, как бы что-то вспомнив, спросил меня:
— Отец Нестор, вероятно, у вас большие разъезды и большие расходы?
Я ответил, что получаю всего лишь 40 рублей в месяц, а за каждую подводу при каждой поездке необходимо платить по 6 копеек с версты. А мне приходится брать пять собачьих подвод. Поэтому вся надежда на будущее Камчатское братство.
— Вы ведь знаете, отец Нестор, — с горькой усмешкой сказал царь, — как поступают люди? С глаз долой и из сердца вон. Сначала вас, возможно, выслушают, много наобещают, а потом забудут. Поэтому приезжайте периодически к нам в Петербург. Обязательно приезжайте и здесь с нами решайте все наболевшие вопросы.
Я высказал сожаление по поводу того, что дальнейшие поездки для меня будут весьма обременительны.
— Не беспокойтесь, — успокоил меня Государь, — я распоряжусь о том, чтобы министр путей сообщения Рухлов обеспечил вас постоянным бесплатным билетом по всем дорогам Российской Империи.
Свободное копирование
