Настало 9–ое января. К полудню до нас стали доходить слухи, что демонстрация была разогнана не только нагайками казаков, но и силою огнестрельного оружия. Мы с женою вышли на Кабинетскую улицу, где находилась в то время гимназия. До нас доносились звуки выстрелов. Мысль, что в нескольких сотнях саженей от нас гибнут безоружные люди, вышедшие с крестом и иконами к царю, чтобы искать у него помощи в нужде, глубоко угнетала нас.
Весьма вероятно, что среди агитаторов, поднявших громадные толпы народа, были люди, надеявшиеся превратить мирную демонстрацию в попытку насильственного захвата Зимнего Дворца. Однако толпа, в которой было много стариков, женщин и детей, не представляла серьезной опасности для правительства, имевшего наготове надежные войска. И если в составе правительства были лица, решившие произвести кровопролитие с целью запугать народ и таким образом подавить революционное брожение в самом начале, то это было великое преступление. Расплатою за него через двенадцать лет была революция «без креста» и против креста, изображенная в стихотворении Блока «Двенадцать».
Гуляет ветер порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни.
Кругом — огни, огни, огни…
В зубах цигарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
«Свобода, свобода.
Эя, эя, без креста!
Тра–та–та!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем‑ка пулей в святую Русь —…
Я идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Вечером, узнав, что в помещении Вольно–экономического общества происходит собрание членов различных союзов, я и Мария Николаевна отправились туда (жена моя ожидала появления второго нашего ребенка и потому не могла поехать). Большой зал и хоры были полны народу. Здесь были лица всевозможных левых течений, вплоть до крайних революционеров. Социал–демократ Н. Д. Соколов произносил горячую речь, призывая молодежь идти сейчас к одной из тюрем, чтобы выпустить из нее арестованных в эти дни лиц. Это предложение явным образом было рассчитано лишь на то, чтобы вызвать кровопролитное столкновение с войсками, стоявшими в городе всюду наготове, и таким образом углублять народное раздражение, усиливать беспорядок и революционное брожение.
Волнение и возбуждение собрания достигло крайних пределов, когда на хорах появился Горький в сопровождении сбрившего бороду Гапона и сказал несколько слов, содержания которых я не помню. Никаких серьезных решений наше беспорядочное и разношерстное собрание, конечно, принять не могло.
Свободное копирование
