В 1947-м году грянула беда. Дело в том, что у Адама были профсоюзные деньги, которые на работе у него хранить было негде. Он принёс их домой, и я сунула их в духовку. Большей глупости, конечно, невозможно было и придумать, но было лето, плиту я не топила, поэтому, как я считала, деньги были в безопасности. Я про них и забыла, и однажды в холодный день затопила плиту.
Результат можно себе представить – деньги обгорели и пришли в негодность, а Адама обвинили в растрате и приговорили к 10 годам лишения свободы. Хотя сумма была небольшая, 100 рублей, при зарплатах 700-800 рублей, наказание было суровым. Впрочем, в те годы судили и приговаривали даже к расстрелу и за меньшие провинности, например, за опоздание на работу или за горсть зерна, подобранного на колхозном поле.
Я осталась одна с одним маленьким и вторым, ещё не родившимся ребёнком. Это было очень тяжело, средств к существованию не было, и я, устроив Виту в круглосуточные ясли, пошла работать регистратором в поликлинику.
Проработала я всего несколько месяцев, в феврале 1948 года я родила вторую (вернее, уже третью) дочь, которую я назвала Ириной, сокращённо - Ина, с одним Н. Когда она пошла в школу, учителя считали это ошибкой и добавляли второе Н красным карандашом. Родилась она очень слабенькой, болезненной, и я боялась, что и её потеряю.
Свободное копирование
