Режим ссылки не отличался постоянством. ГПУ формировало достаточно однородные колонии ссыльных, чтобы наблюдать за подъемом их интеллектуальной активности, поощрять расхождения и предательства и под надуманным предлогом отправлять наиболее принципиальных в тюрьму или в какой-нибудь медвежий угол.
Переписка с близкими, работа, медицинское обслуживание – буквально вся жизнь ссыльного зависела от милости нескольких представителей органов. Приходилось отмечаться в ГПУ ежедневно или раз в три, пять, семь дней, в зависимости от предписания. Едва удавалось немного наладить жизнь, все разрушалось увольнением, тюрьмой или переводом. Бесконечная игра в кошки-мышки.
С раскаявшимися ссыльными, подавшими повинную в ЦК, лучше обращались (не всегда), они получали хорошую должность экономиста или библиотекаря; но остальные их бойкотировали. Так, одной бывшей троцкистке, жене капитулянта, еще находившегося в тюрьме, поручили «чистку» публичной библиотеки, то есть изъятие работ Троцкого, Рязанова, Преображенского и многих других согласно периодически составляемым спискам; книги не жгли, как это иногда делали нацисты, – их пускали под нож для переработки в бумажную массу.
Свободное копирование
