авторів

1427
 

події

194041
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » gat408 » 6-3. За рубежом родной страны

6-3. За рубежом родной страны

06.08.1975
Шемонаиха, _, Казахстан
Отпуск в Шемонаихе...Александр Воробьёв и Геннадий Табаков с жёнами...1974г.

    Потом нас пригласили к чану, полному кумыса, который, сидящая рядом старушка, методично перемешивала и переливала черпаком, как бы остужая. Налив по полной пиале густого белого хмельного напитка, приготовленного из конского молока, она преподнесла их нам. Выпив пиалу нетерпимо кислого кумыса, я аж содрогнулся, почувствовав, как улетучивается ранее выпитый хмель. Считая, что мероприятие закончилось, мы собрались идти домой, но были вновь приглашены уже к другому столу, низенькому и накрытому по казахскому обычаю. На столе, кроме запотевших бутылок водки, стояло большое блюдо с "Бешбармаком", отварным мясом, нарезанном кусочками, лежащим вперемешку с варёным тестом, наподобие галушек. Не знаю, сколько бы мы ещё съели и выпили, но к счастью за нами приехали родственники. Только тогда нас отпустили из-за стола, и мы вышли своим ходом, совсем не чувствуя опьянения. Я впервые тогда был в гостях у казахов, ранее слыша от отца об их восточном гостеприимстве, и убедился на личном опыте о правдивости этих рассказов.      Служба шла своим чередом. События в полку чередовались по уже известному плану сменяемых учебных периодов. Каждый период начинался с митинга и заканчивался подведением итогов боевой и политической подготовки. Осенью, в конце летнего периода, я получил сообщение от Гали, что мои документы о переводе пришли с опозданием в Усть-Каменогорский Пединститут и их отказываются принимать. Возникла угроза потерять год обучения из-за чьей-то халатности, и я написал письмо Заместителю Министра Просвещения Казахской ССР товарищу Сидорову, рассказав о причинах запоздания документов и с просьбой разрешить продолжать обучение. И он разрешил, прислав приказ из Министерства в институт о зачислении меня на второй курс заочного обучения. В дальнейшей моей учёбе в институте уже не возникало никаких организационных проблем, видимо считали, что я имею высоких покровителей.      Новый 1975 год встречали в Гарнизонном Доме Офицеров, где каждому полку было выделено помещение, в котором офицеры полка со своими жёнами встречали за длинным столом наступающий Новый Год. Почти все офицеры надели модные кримпленовые костюмы. Хорошо помню, как после личного поздравления Командира Дивизии и Начальника Политотдела все кричали "Урааа!", пили шампанское и жгли бенгальские огни, передавая их из рук в руки.      Огни горели ярко, разбрызгивая многочисленные искры и огненные капли, которые, падая на синтетические костюмы, оставляли оплавленные дыры. Но никто не сожалел об этом, зная, что могут позволить себе купить новый костюм, благо выбор был в магазинах большой, да и цены не "кусачие". Потом из всех помещений выходили весёлые пары в большой зал, где стояла наряженная ёлка, чтобы покружиться в вальсе или потанцевать, как "первобытное племя" вокруг яркого костра. Весельем заряжались на весь год, зная, что следующий будут отмечать здесь же.      Зимнюю сессию в новом году сдавал опять за счёт отпуска, а потом, пожив у тёщи несколько дней, повёз всю семью в Экибастуз. Мама встретила нас, как всегда, очень радушно и со слезами на глазах. Посетив семьи братьев Михаила и Юрия, а также сестры Людмилы, мы завершили остаток отпуска и отправились в город Павлодар, откуда на самолёте вылетели в Москву, а из Москвы поездом доехали до Бреста. Перед посадкой в поезд во Франкфурт, таможенник конфисковал пакет зернового кофе, который везла для себя, неравнодушная к этому напитку жена. Видимо на лице у неё было написано, что везёт запрещённое количество этого зерна.      Больше происшествий не было, и мы благополучно прибыли в часть, где нас ждало много не сделанных дел. Ещё раньше Валя была избрана Председателем Женсовета полка и на её плечах лежала обязанность не только руководить комиссией по распределению дефицитных товаров, но и вовлекать жён в различные кружки, в том числе и в кружок художественной самодеятельности. Ежегодно в большом клубе проводились смотры, и солдаты с удовольствием смотрели самодеятельных артистов. Валя активно участвовала в самодеятельности и пела песни, всегда вызывая бурные аплодисменты у зрителей. А на торжественных собраниях от имени Женсовета поздравляла личный состав с праздником. Организовывала посещение и поздравление солдат, находящихся на излечении в госпитале или медсанчасти, вручая им подарки.      Поддерживали мы тесные связи и с местным обществом Советско-Германской Дружбы. Представители партии и профсоюзов города на каждый праздник приезжали в часть поздравлять личный состав, вручая сувениры и подарки, которые помещались в Комнату Боевой Славы для всеобщего обозрения. Выезжали и мы на мероприятия, проводимые немецкими товарищами, которые обычно заканчивались обильным застольем и танцами. Иногда в полковом тире проводили соревнования по стрельбе из стрелкового оружия с немецкими военнослужащими и партийными активистами, которые неплохо владели оружием. Я часто завоёвывал призовые места, показывая им, что и мы "не лыком шиты".      Приглашали нас на свою охоту и немецкие охотничьи коллективы. Однажды я был приглашён на охоту в один из охот. коллективов соседнего городка. Заранее приехав с Гансом, председателем местного профсоюза, я удивлялся медлительности руководителей охоты, которые не спеша проводили различные ритуалы в организации охоты. Охотников приехало около полусотни, все красиво одетые в охотничью форму зеленоватого цвета, в традиционных шляпах с перьями. Прибыл и небольшой грузовик под убитую дичь. Построившись полукругом в две шеренги, они по стойке смирно слушали исполненные на медных рожках охотничьи гимны.      Я зачарованно смотрел на все и думал, а когда же начнётся охота, ведь время уже шло к полудню. Наконец нас вывезли к большому полю, вокруг которого разошлись охотники, за каждым шёл "кандидат в охотники". После сигнала рожка, все начали двигаться к центру поля, сначала зайцы бежали к центру поля, но после первых выстрелов, начали метаться и прорываться наружу кольца. Стрелять разрешалось только дробью и по убегающим зайцам, в противоположную сторону от центра поля, чтобы не подстрелить охотников, двигающихся на встречу. Я был удивлён, увидев множество зайцев, метавшихся в поисках выхода из этого смертельного окружения. Я стрелял чётко и наверняка, чтобы подранки не смогли уйти. Следовавший за мной "кандидат" подбирал убитых мной зайцев, а я убил в том загоне четыре больших русака. Когда кольцо сузилось до ружейного выстрела, прозвучал сигнал отбоя, то есть окончания охоты. После этого все добытые зайцы были загружены в грузовичок, который чуть не заполнился до краёв кузова.      Приехав к охотничьему гаштету, все охотники опять построились, а зайцы были выгружены и сложены рядами перед охотниками. Потом на рожках прозвучали замысловатые мелодии, видимо славившие охотников и благодатную землю, подарившую людям такое наслаждение и отдых. Эпилогом охоты было долгое застолье в гаштете с традиционным пивом и "дупельками" водки. Старший охоты поздравил всех с успешным окончанием охоты и отметил отличившихся, назвав в четвёрке лучших стрелков и меня. Лучшим стрелкам были вручены памятные сувениры и бесплатное угощение спиртным. Все остальные охотники гуляли за свой счёт. Кроме того, мне вручили убитого зайца, как исключение из правил охоты, все остальные зайцы были сданы государству в счёт плана охот. коллективу. До сих пор я вспоминаю ту кольцевую охоту, думая про себя, что немецким генералам в войну не надо было ничего выдумывать, они этот опыт давно использовали в своих охотах на зайцев.      В тот год, после сдачи летней сессии, я был переведён на третий курс. Отпуск брал студенческий, получая пятидесятипроцентное денежное содержание. Семья оставалась в военном городке. 24 октября 1975 года был подписан приказ о присвоении мне очередного воинского звания "Капитан", о котором мне объявил командир полка накануне Дня рождения дочери. Праздник был двойным, да и в стакан я положил тогда самое большое количество звёздочек за всю службу, чтобы обмыть их. Больше значительных событий в том году не помню, кроме одного - мы ждали пополнение своей семьи. Валя ходила беременной, ожидая ребёнка в начале следующего года. Поэтому на шумное торжество по встрече Нового 1976 года мы не пошли, а встречали его в кругу семьи.      Январь пролетел быстро и близился мой день рождения. Я не хотел, чтобы ребёнок родился в этот день, упрашивая жену потерпеть и родить попозже. Отметив первого февраля свой день рождения, я успокоился и стал ждать сигнала жены, но она вела себя спокойно, всем видом показывая, что ещё не собирается рожать. Так я уехал на велосипеде на рыбалку, где провёл не более двух часов. Вернулся домой, предчувствуя, что наступило время рождения ребёнка. Действительно, соседи уже вызвали скорую помощь, и жена ждала её, собрав необходимые вещи. Проводив её до медсанбата, я вернулся домой, где меня ждала обеспокоенная дочь.      Утром третьего февраля я прибыл на службу и проводил политическую подготовку с прапорщиками, когда зазвонил телефон, и я услышал незнакомый голос, спрашивающий меня: " Вы кого ждёте? Сына или дочку?". Я ответил: "Сына!" "У Вас родился сын" - ответили мне, и я не поверил, считая это чьим-то розыгрышем. Перезвонив в приёмное отделение, я, наконец, поверил в своё счастье. Прапорщики, внимательно слушавшие весь мой диалог, подбежали ко мне и начали качать на руках, подбрасывая высоко вверх, а я в это время думал, как бы не забыли меня поймать.      Ради такого события мне дали три дня выходных, чтобы быть с дочерью и готовиться к встрече жены с сыном. Все эти дни ко мне приходили друзья поздравить и отметить это событие. И мы отмечали! В назначенный день, я встречал жену на выходе из роддома медсанбата и когда получил в руки от медсестры шевелившийся свёрток, мне хотелось развернуть его и убедиться, что это действительно сын. Прибыв домой, я, наконец, убедился, что это мальчик, сразу на душе стало спокойно и тепло. Дело в том, что в семье Кубышкиных рождались только девочки, и я боялся повторить этот подвиг.      В городе Потсдаме, где был ЗАГС, мне выписали свидетельство о рождении сына, указав местом рождения - город Потсдам. Все командование полка прибыло к нам домой отметить рождение сына, которого мы назвали Павлом, в честь тестя, так и не дождавшегося ни сына, ни внука. Тогда мы всем впервые показали его голышом, но он не плакал, а внимательно рассматривал присутствующих гостей, кряхтя и щуря свои глазки. Особенно была рада появлению братика его сестрёнка Ира. Она ни на минуту не отходила от него, рассматривая и все спрашивала: "А можно я потрогаю его", как бы желая убедиться, что это не кукла, а живой человечек. Так мы уже вчетвером стали жить за Рубежом Родной Страны, хотя наш сын и родился на территории ГДР.      В отпуск летом ехали все вместе и сразу почувствовали, как хлопотно ездить с маленьким ребёнком в душных и набитых людьми пассажирских вагонах. Однако дальнейший путь на самолёте сын выдержал успешно. Прилетев в Усть-Каменогорск, мы с удивлением увидели знаменитого цыганского певца - Николая Сличенко, который весь полет находился в кабине пилотов и под гитару пел песни, а нам казалось, что там крутят магнитофон с его песнями.      Сдав успешно все экзамены и зачёты, я был переведён на следующий курс института. Набрав необходимой литературы для контрольных работ, я поехал в Шемонаиху, где отдыхала семья. Сразу же окунулся с головой в рыбалку на реке Убе. Рыбачил со свояком, мужем Тани, младшей сестры Вали - Николаем Щегольковым, который по сей день не забывает это увлечение, и мы часто вместе рыбачим с ним, вспоминая молодые годы. Тогда рыбачили на резиновой лодке, которая была у Николая, сплавляясь вниз по течению Убы до посёлка Усть-Таловка.      Стояли тёплые дни, и мы наслаждались этим, купаясь в тёплой и прозрачной воде, падая в воду из лодки, как мешки с песком.      Остынув в воде, вновь ловили чебаков и окуней. Однажды, проплыв под железнодорожным мостом, мы увидели много рыбы в воде. Подплыв поближе и бросив якорь, начали таскать крупных чебаков, которые жадно хватали, даже на пустой крючок. Казалось, в воде на якорях болтаются какие-то мешки с мукой и рыба ловит все, что оттуда вымывается. Устав ловить нескончаемую рыбу, мы решили подплыть поближе и посмотреть, что привлекает рыбу.      Ларчик открывался просто, пока я отсутствовал в Шемонаихе, сюда проложили трубы с очистных сооружений и сбрасывали мутную и грязную воду прямо в центр чистейшей горной реки. Сразу упало настроение, так стало обидно, что и эту речку, о которой я рассказывал всем, как о самой чистой реке, превратили в "мусорную свалку", наподобие всех рек, протекающих мимо крупных городов. Забегая вперёд, приведу пример преступного отношения к реке, с похожим названием Упа, протекающей по Тульской области, где пришлось мне рыбачить, находясь уже на пенсии. Сколько раз я наблюдал плывущую отравленную рыбу от сбросов с заводов и очистных сооружений. А как только становится лёд на реке, начинается прямой сброс "отстоя" в реку, и тогда вся подводная растительность и кусты покрываются слизью, растворенной туалетной бумагой. Рыба перестаёт клевать, забивается в омутки и впадающие речки, а лёд, иногда разъедается за одну ночь, пенясь, как от кислоты.      Представьте себе, сколько стиральных порошков высыпается хозяйками в современные стиральные машины, а сколько выливается в раковины новейших моющих средств, моментально растворяющих любые жиры - все это потоками льётся в реки, создавая невыносимые условия для жизни водных обитателей. Больше двадцати лет я наблюдаю эту картину, да о об этом знали и знают высокие руководители в области, но жёстких мер никто не принимает, ведь надо опять строить, внедрять передовые методы очистки, а для этого надо деньги, а деньги уходят, видимо, на другое.      Вот и тогда я больше не рыбачил на Убе, а, взяв у племянника Юры Резниченко мотоцикл, стал гонять на нем в верховья реки Шемонаиха, чтобы половить крупных хариусов, но и там меня ждало разочарование. Речку было не узнать, вместо чистой воды, текла мутная, так как в верховьях реки построили загон для скота. Теперь, чтобы половить хариуса, надо было уезжать подальше от города, в сторону Большой Речки, где природа ещё была почти не тронута. Больше мне не пришлось рыбачить в тех местах, только часто вспоминаю о них и ностальгирую.      Вернувшись в полк, сразу втянулся в равномерную армейскую жизнь. Выезды на учения, сменялись выездами на полигоны. На близлежащем полигоне "Шторбек" отрабатывали упражнения стрельб из вкладного ствола, а для стрельбы штатным снарядом уже выезжали на Витштокский Учебный Центр. Каждая стрельба превращалась в настоящий праздник, у вышки развешивались флаги всех Союзных Республик, разворачивались походные Ленинские Комнаты, в которых показывались лучшие огневики, разворачивался полевой радиоузел, через который объявлялись результаты стрельб и отличники. И все это ложилось на мои плечи. Но я, чтобы не потерять навыки стрельбы, постоянно тренировался не только на тренажёрах, но и практически выполнял все упражнения стрельб, благо патронов и снарядов тогда на это не жалели.

Дата публікації 14.05.2013 в 00:24

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: