Поход сразу задумывался из двух частей - вместе мы посещаем обе вершины - Кумбу и Золотой Камень, затем большая часть уходит домой, а 5 человек - Шапкин, Тимофеев, Ливанский, Язов и я уходили по хребту дальше, спускались в долину реки Вагран, пешком должны были идти до п.Берёзовка, там сколотить плоты и приплыть до ст.Бокситы, оттуда поездом домой. Вышли из дома 20 июня и пошли пешком на п.Покровск-Уральский - автобусы в те времена туда не ходили. Оттуда дорога шла на деревню Баяновка, отстоявшую на расстоянии 3 км. Собственно эта деревенька уже была у подножия этого горного массива. Потом ещё немного путь пролегал по каким-то лежневым дорогам для вы-возки леса и начинался сам подъём. Пешеходных троп было досточно много, особенно в начале. Практически весь склон Кумбы был покрыт хорошими лесами - сосняки, кедровники шли до высот примерно 700 м. Дальше начинался низкорослый кедровый стланик и карликовая берёзка, причём под ногами эта растительность создавала -труднопроходимый слой, если вдруг сходишь с пешеходной тропы в сторону. Последние 150-200 метров высоты уже шли гольцы без всякой растительности. Интересно было наблюдать во время подъёма открывающуюся панораму местности в сторону посёлков и города. К вечеру мы уже поднялись на самую вершину, правда не точно -на сам скальный пик, где стоял триангуляционный знак, а рядом с ним. Открылась великолепная панорама во все стороны - на западе хорошо был виден Уральский хребет с ещё заснеженными вершинами массива Хоза-Тумп, на востоке очень хорошо просматривалась седловина этого горного массива и через Зкм. вершина Золотого Камня, ещё дальше были видны зеркала озёр - Узкого, Долгого, Крылышкино, Большое и Малое Княсьпинские. На юге - гора Брусковая, на севере -город со всеми прилегающими посёлками, причём можно было даже узнать наши дома и окна, если они не были чем -то закрыты. Вокруг же был океан тайги и какие -то тёмные на ней пятна. Толь-ко чуть позднее мы разобрались, что эти тёмные пятна движутся и оказались тенями от облаков, чего мы вначале не знали, т.к. в горах все мы были впервые. На вершине дул очень сильный ветер и мы быстро продрогли, хотя все были одеты в стёганые фуфайки. Из-за отсутствия дров и резкого, пронизывающего холода мы спустились немного вниз, в зону кедрового стланика. Разожгли хороший костёр и наши девушки приготовили обед. Кто-то из поселковых ребят взяли с собой водку и мы перед обедом дёрнули по 50 грамм. Сразу стало тепло, ветра за камнями не было и мы, поснимав фуфайки,начали фотографировать окрестности. Ночь провели у костра, а рано утром, до восхода солнца, опять поднялись на вершину. Зрелище восхода солнца было потрясающим - когда на востоке начали пробиваться первые лучи, то близлежащие горы и сопки отбросили длинные тени и как бы отпечатались на окружающий нас пейзаж.
Пробыв на вершине ещё несколько часов, мы пошли на "Золотой Камень". Тропа была хорошо утоптана и шла точно по гребню этой седловины. Везде окружал нас высокий лес, так что увидеть через него -что-либо было совершенно невозможно. Примерно через 3 км. снова -начался подъём на вершину. Только сама макушка горы была истинным гольцом, а чуть ниже уже стояли высокие деревья, а кое-где они -и мешали обозревать окрестности. Конечно вид этой вершины был не так эффектен, как с Кумбы. Ночевали у костра. Было очень много комаров, т.к. лес практически рядом. Утром же, распрощавшись с основной группой, как и договаривались, наша пятёрка пошла дальше по оси этого же горного массива. Через примерно 3 км. мы вышли на причудливые скалы - останцы под названием "Монах", "Монахиня" и "Монашёнок". Видимо, в какие-то далёкие времена горный массив прорвали дайки диабаза, которые были крепче и устойчивее к процессам выветривания, чем вмещающие их породы. В результате остались стоять рядом 3 вертикальных столба из породы, наибольший из которых имел высоту около 30 метров. В хорошую ясную погоду их хорошо видно из города. Далее мы также шли по вершине хребта, постепенно снижаясь в долину Ваграна. Спустившись вниз,мы уже пошли на реку по примерному азимуту сквозь заросли леса. Через несколько километров нам попалась дорога, совершенно летом не проезжая, которая шла примерно в нашем направлении. Зная, что все дороги ведут к реке и обязательно на неё выходят, мы пошли по ней и часов через 5 вышли на Вагран. Вдоль русла уже шла чистая, хорошо набитая тропа, по которой через несколько часов мы вышли на посёлок лесозаготовителей Берёзовка. Это был небольшой посёлок в одну улицу вдоль Ваграна с несколькими десятками домов. Зашли в магазин, подкупили продуктов, ушли из посёлка на 1 км. ниже по реке и расположились на ночёвку. Палаток тогда у нас не было и спали, как правило, у костра,свернувшись калачём. Единственно, что иногда делали - рубили еловый и пихтовый лапник и подстилали на землю. Ночевали опять у костра, причём две практически бессонные ночи на вершинах, и усталость от большого пешего перехода сделали своё дело - мы уснули быстро и крепко, несмотря на полчища насевших на нас комаров. Сон был таким крепким, что у Володи Тимофеева насквозь прогорел один бок голенища кирзового сапога, одетого на нём, и никто не слышал запаха палёного материала, сам он не почуствовал повышенной температуры на ноге. Вообще Володя Тимофеев имел очень крепкий сон, потому что горел у костра он уже второй раз, и не просыпался. Первый раз у него на оз.Светлом выгорела фуражка на голове. Утром мы осмотрели берега и не нашли подходящих сухар для постройки плота.
Да около посёлков их ,как правило,быстро вырубали на дрова. Пришлось спуститься ещё ниже на пару километров. Там мы нашли подходящие деревья и срубили из них плот, на который все и погрузились. Течение в этих краях было быстрое и длинные тихие плёсы почти отсутствовали. Через один километр Вагран пересекала узкоколейная железная дорога и сразу по обеим берегам мы увидели специальные эстакады для складирования заготовленного леса в штабеля и последующего спуска брёвен в реку для молевого -сплава. Эстакады были пусты, т.к. лес уже был сплавлен с весенним -паводком, который к этому времени уже завершился. Вскоре после лесосклада русло реки раздвоилось на два рукава - видно было, что правая протока мелковата и мы свернули в левую. Левая оказалась достаточной глубины, но с быстрым течением и множеством стволов упавших с берегов целых деревьев, среди которых приходилось достаточно опасно лавировать нашим тяжелым плотом. Пройдя эту протоку, мы остановились и всё осмотрели. Оказалось, что в прошлом году во время сильного летнего паводка река пробила себе новое, более короткое русло, прямо по пойме, заросшей большими деревьями. Часть деревьев была унесена, а часть упала с берегов кронами в воду, некоторые зацепились корнями за дно прямо в русле. Все эти деревья были достаточно опасны при плавании на плоту. Вообще же река там имеет своеобразный вид и не похожа на среднее течение - перекаты чередуются с глубокими ямками, много крутых поворотов. Вода исключительно прозрачна - на дне каждой ямки видны стоящие крупные хариусы. Чуть позднее стали попадаться брошенные или унесённые течением плоты. Мы подобрали два и разделились фактически на 3 группы. На берегу увидели выводок маленьких рябчиков, и я подержал одного в руке. Вскоре уже показалось - знакомое место - "Назаровские покосы", потом покос А.И.Волкова, и через 4км. 2-я База - старый заброшенный посёлок. --Дорогой останавливались и варили обед, а в остальном питались сухомяткой прямо на плотах. Проплыли подсобное хозяйство и позднее к вечеру подошли к Старым Бокситам. Оттуда пешком пришли -на станцию и поездом приехали в город.
Окончание школы.
Последний год учёбы пролетел очень быстро. Летом, после похода на Кумбу, несколько раз были на рыбалке, осенью, как всегда, провели сезон осенней охоты на рябчиков и уток на Лягах и Вагране. В 10-й -класс мы вошли уже хорошо отдохнувшими и готовыми сделать последний рывок перед поступлением в учебные заведения. Надо отметить, что наша школа давала очень прочные знания и большинство учеников шло поступать в ВУЗы. Правда, выпуск прошлого года был из двух классов, а ещё более ранние вообще состояли -из одного. В нашем же выпуске впервые было 3 класса - около 72 человек. Конечно, уже в 10 классе было хорошо заметно кто из учеников претендует на медаль, соответствуют ли его истинные знания его запросам. И вообще, в наши годы учиться было тяжелее хотя бы потому, что начиная с 4-го класса мы ежегодно сдавали годовые экзамены. Случаев освобождения по каким -то уважительным причинам я даже и не упомню. Не можешь сдать весной - переносили на осень. Осенью не сдал - идёшь на второй год в тот же класс. В результате такого порядка некоторые ученики перерастали свой класс на 2-3 года. В конце концов им становилось стыдно и они бросали школу, шли работать на производство учениками. Некоторые шли в вечернюю школу, но далеко не всем удавалось её закончить по разным причинам. Короче, порядок получения школьного образования был достаточно жестковатым и никого не тянули за уши. Учился я, как и раньше, без особой натуги. Цели хотя бы приблизиться к серебряной медали у меня не было, да никто мне её и не ставил. В семье мне такую цель поставить просто не могли , потому что не имели представления что ещё, кроме высшего образования, она выпускнику может дать. О том, что медаль давала право получить очень приличную профессию в любом из столичных ВУЗов многими просто недооценивалось в те далёкие годы. До нашего выпуска за 13 лет в школе учениками было получено всего 2 или 3 медали. В нашем же -претендовали 7 человек, в том числе на одну золотую. В эту зиму я первый раз получил обморожение - шёл с открытыми ушами, а был сильный северный ветер. Когда пришёл домой, то уши зашуршали как лист бумаги и ничего не чувствовали. Их долго оттирали снегом, после чего они разбухли, сильно болели и из них сочилась какая-то жидкость. После этого они у меня стали сильно чувствительными даже к лёгкому заморозку и их приходится закрывать.
Выпускные экзамены я сдал хорошо - была только четвёрка по сочинению- одна запятая оказалась не на месте. Остальные я сдал " отлично". В целом аттестат зрелости был с 4-мя оценками "хорошо", остальные -"отлично". На серебряную медаль надо было иметь по русскому языку "отлично" и три любых предмета "хорошо", или русский язык "хорошо", а все остальные предметы "отлично". Через неделю после экзаменов в школе состоялся выпускной вечер с вручением аттестатов зрелости. Пришли и многие родители, чтобы не только посмотреть процесс вручения аттестатов, но и помочь накрыть затем столы. Аттестаты вручали, начиная с лучших учеников - медалистов, затем у кого лучшие баллы. Золотую медаль получила Галя Санина из "Б" класса, а серебряные - Маня Фурманова, Лиля Царькова и Женя Гатовский из нашего класса, а из "Б" - Люся Половинко, и два Юры - Огвоздин и Нагорнов. У всех было приподнятое настроение. Все давно ждали этого дня и верили, что он наступит. После этого было расставлено много столов буквой "П". Впервые официально в школе были открыты бутылки с шампанским и вином. К этому дню мама мне сшила красивую белую рубашку из саржи с длинным рукавом, которая мне ещё служила и в студенческие годы. Потом были танцы допоздна, после чего наш класс, по сути маленький коллектив, распался навсегда и каждый из нас шагнул во взрослую жизнь. Большинство наших выпускников разъехалось по разным городам и мы в дальнейшем уже не виделись. На традиционные вечера-встречи выпускников 2 февраля приходили только те, чьи родители ещё жили в городе, и то далеко не все. Из нашего выпуска в городе осталось работать немного более десятка. В это лето мы не особенно утруждали себя подготовкой к вступительным экзаменам в институт - всё ещё было свежо в памяти. Иногда мы только с Тимофеевым занимались решением сложных математических задач из учебника Моденова. Чаще всего сидели у него дома, слушая пластинки. Как бы то ни было, но в конце июля мы поехали в Свердловск сдавать экзамены в горный институт, пережив перед этим одну маленькую драму.
Кем быть? Выбор профессии.
То, что мне надо и я буду поступать в ВУЗ, ни у кого не вызывало сомнения. Даже дома к 10-му классу уже твердо считали, что мне это вполне "по зубам", хотя в роду нашем не только инженеров, а даже техников никогда не было. Существовавшая в то время как бы двухуровневая система получения высшего образования - средняя школа (или из техникумов в ВУЗ), мягко -говоря, не отражала действительное положение вещей. Теоретически было всё было именно так, но цена полученных дипломов и уровень знаний инженеров различался, как небо и земля. Система высшего образования была на самом деле многоуровневая. Наивысший, первый уровень образования, давали столичные учебные заведения - МГУ, МВТУ, МАИ, МФТИ, МИФИ, МИСиС, и 2-3 ленинградских ВУЗа, которые готовили научных работников, инженеров-исследователей в таких направлениях, как аэрокосмическая промышленность, ракетостроение, атомная наука и техника, кораблестроение, новейшие технологии в химии и металлообработке. Выпускники этих учебных заведений ценились очень высоко и получали сразу распределение ,в основном, различные НИИ и предприятия военно-промышленного комплекса, многие из них оставались в столичных городах и Московской области. Поступить в них в те годы иногородним, практически можно было только получив медаль в школе, так -как для иногородних была выстроена целая система непреодолимых препятствий, начиная от отсутствия общежития и заканчивая тем, что иногородний абитуриент должен был набрать на экзаменах на 2 балла больше, чем местный. Такая же разница в баллах требовалась и в 1981 году,когда наша дочь Люда поступала в институт стали и сплавов. Конечно, при блестяшей сдаче экзаменов зачислялись и иногородние, но это было скорее исключение, чем правило. Но это оправдано тем, что москвичи не могут ехать учиться куда-то в Пензу, а им надо иметь возможность учиться дома, в Москве. Эту иерархию ценностей высшего образования у нас в стране надо было знать и готовиться к ней за несколько лет. --Вот все наши медалисты это знали (скорее их родители), и соответственно готовились. Почти все они уехали учиться в Москву и Ленинград.
-Второй уровень специалистов, по моему мнению,готовились в крупных областных городах быстроразвивающихся регионов Урала, Поволжья, Новосибирске. В первую очередь это Уральский политехнический институт (УПИ) и горный институт в Свердловске, политехнический институт в Самаре, авиационные институты в Казани и Уфе. Они готовили, в основном, производственный персонал для своих заводов ВПК, для горных и металлургических предприятий Урала и Сибири. Это были специалисты - рабочие лошадки, на которых лежало призводство и управление всей промышленностью и строительством в этих промышленно - развитых районах страны. Некоторые из них попадали в различные местные научно - исследовательские организации либо филиалы Академии наук. И уж совсем, последний, третий уровень знаний давали ВУЗы мелких областных центров, которые не имели, да и не могли иметь приличный преподавательский состав. Большинство из них возникло на базе ранее открытых филиалов или отдельных факультетов больших институтов или на базе существовавших ранее техникумов. Такие -ВУЗы стали особенно "размножаться" в стране, начиная с конца 50-х -годов. Это был своего рода престиж областного руководства иметь у себя под боком либо университет, либо несколько институтов. Где взять для них столько толковых преподавателей? И отсюда качество обучения студентов.
До начала 50-х годов инженеров в стране было вообще мало.Все они занимали соот-ветствующие руководящие должности, подавляющее большинство из них были очень грамотными людьми и имели большой авторитет в обществе. По мере увеличения ВУЗов в стране, резко возросло число выпускаемых специалистов, качество их стало намного ниже и начал падать престиж настоящего инженерного образования. Это даже отразилось на квалификационном справочнике должностей в штатных расписаниях предприятий - появились "инженеры" по кадрам, оборудованию, снабжению, в жилищно-коммунальном хозяйстве. Произошла девальвация понятия инженер. Всё смешалось. Иногда беседуя с человеком, трудно было определить, что он закончил - то ли ничего, то -ли техникум или институт. Появилось много и просто неграмотных инженеров. Ввиду такого избытка дипломированных специалистов у них была очень низкая оплата труда, гораздо ниже чем у рабочих основных профессий. В результате произошёл крен в другую сторону - инженеры стали уходить на места рабочих основных профессий, шоферами такси и в другие места сферы обслуживания. Но в то время мало кто разбирался в таких вопросах. Единственное, пожалуй, что нам было более- менее ясно - это то, что попасть в престижные столичные ВУЗы было почти неразрешимой задачей без школьной медали. Поэтому я даже сейчас не могу вспомнить из нашей школы ни одного ученика (без медалистов), кто бы учился в столичных учебных заведениях. Начиная с 8-го класса, когда я уже всерьёз занимался охотой и читал много литературы на эту тему, начал задумываться о профессии охотоведа, которых готовили в Московском пушно-меховом институте. Меня, естественно, отговаривали со всех сторон, пугая будущей жизнью в тайге. Я же считал, что ничего в такой жизни плохого нет,а наоборот, жить ближе к природе и дичи очень даже хорошо. Потом, где-то уже к 10-классу, информация об этом институте почти исчезла - он переживал какую-то трансформацию - то ли его закрывали, то ли с кем-то сливали. Пришлось его исключить из моих планов. В конце всех реорганизаций, уже позднее, его перевели в г.Иркутск, что и правильно. Ещё весной, перед выпускными экзаменами, нам попалась на глаза заметка про Одесский институт инженеров морского флота, где описывалось какой это хороший институт и специальности в нём. Почему-то пришла в голову мысль - а что если попытаться туда поступить? Видимо, его недавно открыли и решили расширить географию поиска абитуриентов. Так как мы с Володей Тимофеевым были уже достаточно дружны, то и он тоже решил со мной ехать. Позднее к нам изъявил желание присоединиться и третий выпускник Сергей Белых. Дома были не в восторге от моего выбора и не потому, что море сильно глубокое и их чадо могло случайно утонуть.(хотя и это использовалось как аргумент "против", т.к. море они никогда не видели). Причина была более прозаическая, но не менее важная - далеко, дорого стоили билеты, на каникулы можно было приехать не более раза в год, и т.д. Однако я на уговоры не поддавался и в конце концов мы пошли, и в середине июля купили 3 билета на поезд. Ехать было действительно далеко - с двумя пересадками и на 3-х поездах.
Казалось, что всё идёт по намеченному пути. Тут вдруг неожиданно, буквально за неделю до отъезда, как чёрт из табакерки, прямо у нас дома появляется Лёня Виноградов. Он как раз -после окончания УПИ приехал в отпуск перед началом работы. И начал меня этак спокойно расспрашивать: "Что за институт? Какая -специальность?", и т.д. Потом начал отговаривать, что это очень далеко, редко буду дома, на кого бросаю мать с бабушкой. Потом попросил показать железнодорожный билет, чтобы проверить, правильно -ли он оформлен. Я его достал и протянул ему, Он его взял, повертел немного в руках и положил в карман своего пиджака, сказав при этом, что ехать туда очень далеко и незачем, а ехать нужно в Свердловск - быстро, близко и дёшево. Мама с бабушкой при этой сцене согласно кивали головами. Я понял, что это сговор и не стал далее настаивать на поездке в Одессу. Тут же пошёл к Тимофееву и рассказал ему эту историю. Он взял свой билет и тоже сдал его обратно в кассу - без меня он не захотел ехать. Белых поехал один. На медкомиссии института его забраковали из-за пониженного слуха в одном ухе, и он там же поступил в артиллерийское училище -видимо артиллеристам из-за громкости выстрелов острый слух не требуется. Если бы поехал я, то был бы тоже забракован по -зрению и пришлось бы поступать в какой-то другой, более гражданский ВУЗ там же, т.к. времени на переезд куда-то в другое место уже бы не оставалось. Горный институт в те годы тоже привлекал людей своей повышенной стипендией и, не в последнюю очередь,своей красивой форменной одеждой. Учитывая, что наш город состоял из горняков, шахтостроителей и геологоразведчиков,то многие родители считали вполне правомерным, чтобы дети их также занимались продолжением их дела.--Александр Владимирович с внучкой 1955г. []Александр Владимирович с внучкой Таней.
Первая попытка. "Какое имеют право не брать сироту?"
Стало ясно, что альтернативы горному институту в Свердловске практически нет. Для нас с Тимофеевым, больших любителей природы и походов особого выбора по нашим знаниям тех лет тоже не было - нас устраивала только специальность геологоразведчика. Мы были настолько зелёными в этой области, что даже не представляли себе все специальности этой профессии. Только в Свердловске в двух -учебных заведениях - горном институте и университете уже в те годы было около 10 специальностей геологического профиля(включая и геофизику). Нам надо было вначале хотя бы проконсультироваться со знающими людьми по специальностям, потом уже на месте решить куда сдать документы, учитывая количество абитуриентов на одно место. Первую консультацию по геологии нам дал в поезде, ехавший с нами в Свердловск, выпускник Уральского университета Игорь Иванович Плотников. Он- то нам впервые разъяснил, что "чистых" геологов, которые в нашем представлении ходили в поле с рюкзаком и геологическим молотком в руке, готовили в университете по специальности "Геологическая съёмка и поиски"(ГСП). Мы, конечно, ему поверили, но посчитали, что университет для нас будет уже слишком. Вот институт, мы считали, это то самое. --Из всего выпуска в горный институт поехало сдавать 7 человек. Поезда в то время ходили очень долго и были на паровозной тяге. Я любил летом, высунувшись из окошка, наблюдать пейзажи по ходу поезда. Правда, при этом было одно неприятное дело - при повороте всего состава в сторону, куда высовывался наблюдатель, лицо его и глаза обильно запорашивало угольной копотью из трубы паровоза.
-Мы выехали с Володей Тимофеевым примерно 25 июля. Оба были в городе первый раз, но сев на трамвай N5, благополучно приехали до ул.Куйбышева , в институт. Было уже поздно, и кроме вахтёра, никого не было. Он пустил нас в какую -то комнату, где мы переночевали на столах. Утром сдали документы в приёмную комиссию на геологоразведочный факультет на специальность "Геология и разведка рудных месторождений"(РМ). После этого нам дали направление в общежитие, которое располагалось недалеко от главного, во 2-м учебном корпусе института.Там под общежитие абитуриентов оборудовали учебные аудитории. --Однако сразу туда не вселяли, а дали направление в так называемый санпропускник на санобработку. Мы не знали, что это такое, но пошли туда пешком, т.к. он располагался не очень далеко на ул.Куйбышева , в здании одной из городских бань. Там оказалась порядочная очередь людей, которая двигалась не очень быстро. Через какое-то время очередных десяток человек, в том числе и нас, .пригласили в отдельное помещение и велели полностью раздеться. Каждому человеку раздали плечики для размещения снятой одежды, причём деньги и документы нужно было завязать в узелок и взять с собой . Все плечики с одеждой повесили на специальную стойку и закатили её в двери какой-то камеры. Сами же мы прошли в душевое отделение, помылись и вышли через другие уже двери в соседнее помещение. Через некоторое время открылась дверца и оттуда выкатили нашу стойку с одеждами. К ним вначале нельзя было притронуться, настолько она была горяча. Пластмассовые пуговицы просто исчезли-расплавились. Остались только роговые, коих в те времена было большинство. Это мероприятие проводилось с целью уничтожения в одежде такой мерзопакости, как вши, которых в те времена у людей было ещё достаточно, и которых уничтожали горячим паром.
Со справкой санпропускника мы пришли во 2-й учебный корпус, где нас поселили на третьем этаже .Комната была очень большая и в -ней размещалось около 50 кроватей. Насколько запомнилось, это была аудитория N188. Рядом был вход в спортзалы. Абитуриенты были со всех и разных мест, .начиная от крупных городков типа Нижнего Тагила и кончая самыми глухими углами Свердловской, Тюменской и др. областей Естественно, уровень их знаний и воспитание также -различалось. Большая часть из них впервые только здесь увидели благоустроенные туалеты. Один наш одногруппник из Тюменской обл, через 3 года учёбы признался нам, что вначале он не понял для чего служат писсуары, и увидев льющуюся там воду , начал из них умываться. Уже года через 2 весной, перед приездом -абитуриентов, надпись мелом на стене туалета: "Из писсуаров не -питъ!", не вызывала у меня ни смеха, ни удивления. Поведение же некоторых абитуров сильно смахивало на порядки, царившие в Киевской бурсе прошлого века. Совсем нередки были случаи "шуток" над другими. Однажды кровать вместе со спящим вынесли в туалет. Другому сделали так называемый "велосипедик" - между пальцами ног вставляется бумажка и поджигается. Человек, ещё даже не проснувшись, от сильной боли начинает быстро двигать ногами, имитируя езду на велосипеде. Такие жестокие шутки проводили, как правило, над одиночками. У нас была своя, сплочённая группа земляков, и нас не трогали. Правда, надо мной один раз подшутил свой же. Я лёг пораньше спать - завтра был экзамен. И вот через какое- -то время вижу на меня смотрит человек и спрашивает: "Ты почему не спишь?". Я отвечаю, что наверное ещё не время уснуть. Через -какое-то время опять та же рожа с тем же вопросом, а я всё недоумеваю, почему же я не сплю. И только на 3-й или 4-й раз я понял это дело - они будят уснувшего человека и задают ему этот вопрос. Человек спросонья таким вопросом совершенно дезориентирован, ничего не может понять, и считает, .что он действительно не спит.
Корпус представлял из себя массивное трёхэтажное здание красного кирпича постройки 19-го века .Через дорожку стоял старинный собор и ещё несколько построек, правда они были за большим забором, и там располагались какие-то службы Уральского военного округа. --До революции все эти здания, включая учебный корпус, составляли -одно целое - какой-то монастырь, в ограде которого были и гражданские захоронения. Когда мы выходили во внутренний двор корпуса, то -увидели там под навесом массу гранитных надгробий, сваленных в кучу. Надписи на них свидетельствовали о погребении во второй половине 19-го века различных коллежских ассесоров, регистраторов, купцов, и т.д. Столовая располагалась в нашем же корпусе, в которой мы завтракали и обедали. На ужин ездили, как правило, на трамвае в центр города, где рядом с плотиной городского пруда располагался летний павильон "Главмолоко". Брали большую булку и бутылку молока или кефира. Иногда обедали в "Доме крестьянина" на ул. 8 марта. Однажды летом вдруг громко заговорил динамик на здании -УралВО-транслировали прямую речь недавно назначенного Председателя Совета министров СССР Маленкова Г.М. Это было необычное дело, не практиковавшееся до сих пор. Народ и проходящий , и находящийся в соседних домах, стал прислушиваться. В памяти, после обычных инвектив в адрес империализма, осталась поговорка, которую он применил: "Шалишь, кума! Не с той ноги плясать пошла!" Но в целом его речь оставила приятное впечатление, т.к. он заострил внимание на задаче роста производства товаров народного потребления.
Вообще в таком большом коллективе жить было трудно, т.к. пересекались самые разнородные события - кто-то рано ложится и рано встаёт, другие же наоборот, и далеко заполночь играют в карты, у кого-то траур - завалил экзамен, кто-то сдал на пятёрку и отмечает в кругу друзей это событие за рюмкой чая. Один абитур на радостях выкинул бутылку на тротуар и попал в плечо прохожего. Быстро вычислили откуда она -прилетела, пришли к нам, парень честно признался и его немедленно отчислили, хотя он уже сдал все экзамены, набрав 28 баллов из 30. На все специальности число и виды сдаваемых предметов были одинаковыми - 6 экзаменов, из них 2 письменных - сочинение и математика. Остальные устные - математика, физика, химия, иностранный -язык. Средний балл по аттестату стали учитывать много позднее. За несколько дней до окончания приёма документов мы, естественно, начали следить за конкурсом. Наибольший конкурс оказался на нашей специальности - 8 человек на место. Затем на "Горную электромеханику"-5 человек. На другие специальности геолого-геофизического профиля по твёрдым полезным ископаемым - доЗ-х человек. На геологию нефти - около 2-х чел. На специальности по разработке руд-ных месторождений, маркшейдерскому делу и шахтному строительству - чуть более одного человека на место. Наиболее прозорливые ребята сами, или имевшие хороших консультантов в последний день приёма переложили свои документы со специальностей с большим конкурсом туда, где народу толпилось поменьше. Мы же с Тимофеевым решили остаться, наслушавшись рассказов о том, что потом ,после сдачи всех экзаменов, и если ты не проходишь по конкурсу на свою специальность, то могут предложить перейти туда, где образовался недобор. Это была очень грубая ошибка с нашей стороны.
Мы недооценили фактор чрезмерного конкурса на выбранную нами специальность, и у преподавателей, принимавших у нас экзамены, была совершенно чёткая задача - на экзаменах резко уменьшить число соискателей, и подходить к нам более строго, чем на других специальностях, где конкурс был очень мал. Другого выхода в таких ситуациях просто нет. За сочинение я получил тройку, хотя в школе это была для меня очень редкая оценка. По химии - отлично. И где-то ещё четвёрку. Остальные тройки. Всего получилось 22 балла из ЗО. У Володи был 21. После последнего экзамена вывесили проходные баллы по специальностям.На нашей это было 26. Всем, кто набрал меньше, предложили сразу забирать назад документы, и ни о каком-то переводе на другие специальности речь даже не шла. Из 7 наших человек поступили двое - Валерий Цепелев на маркшейдера, и Коля Вагин на геологию нефти.У маркшейдеров надо было набрать 21-22 балла ( всё-таки они считались "голубой кровью" среди горняков), а Коле хватило 21 балла. Остальные двое завалили экзамены, а один ещё не прошёл по конкурсу на ГЭ.
Взглянем на эти события из более поздних лет и сделаем небольшое отступление. В 1983 году, .когда наш сын Сергей поступил в институт, то мы с ним вместе поехали в гости на Урал. Как раз закончилась пора вступительных экзаменов и в Свердловске. Мы, естественно, не могли обойти горный институт и пришли туда посмотреть на конкурс и проходные баллы. Так оказалось, что на специальность РМ, куда я поступал в 1953 году, .имея конкурс 8 человек на место, сегодня конкурса практически не было. Объяснения этому факту я не могу дать до сих пор. Видимо за 30 прошедших лет народ стал более прагматичным-мало кто хотел уходить в тайгу без тёплых клозетов и кормить там комаров. Время романтиков - чудаков ушло навсегда. Вернёмся же опять к тем печальным дням. Конечно, при изначальном конкурсе немного больше человека на место на некоторых специальностях горного и шахтостроительного факультетов после сдачи вступительных экзаменов должен был образоваться недобор. И конечно, его заполняли, но не за счёт непрошедших по конкурсу геологов, а за счёт тех, кто не проходил даже малый конкурс, но с родственных специальностей, в первую очередь абитуриентов этих же факультетов , во вторую - с горномеханического. Наверное, это было и справедливо. Когда я узнал окончательные результаты, поехал к Лёне Виноградову, на Уралмаш. Он распределился туда после окончания УПИ. Жил он ещё один в гостинице "Мадрид", прямо на главной площади. -Когда он услышал итоги моего марафона, то неожиданно загорелся и начал возмущаться тем, почему меня не зачислили. Говорил, что какое право они имеют не зачислить сироту, и т.д. Потом говорит: "Поехали к директору института!". Сели на трамвай и туда. Сказали, что директор уже уехал домой. Где-то узнали его домашний адрес - на ул. -Толмачёва-до сих пор не знаю., правильный или нет. Нашли этот дом, а там нам сказали, что здесь такой человек не живёт. Первый этап поступления в горный институт был завершён.
Некоторые из наших пошли на 3-й курс горнометаллургического техникума-тогда с аттестатом брали без экзаменов. А мы с Володей вернулись домой. Конечно, для домашних это было большим ударом, и не только, как говорится, для их престижа. Вопросы стояли очевидные - что мне делать дальше? Сумею ли я поступить в следующем году? Это могло стать последней попыткой получить образование нормальным путём. Ведь в случае повторной неудачи я на 3 года уходил служить в Армию, а за это время школьный курс значительно выветривался из головы и поступать потом было бы уже сложнее. А может -сейчас идти в техникум? Короче говоря, вот эта непродуманность, и моё легкомыслие привели к такой непростой ситуации и создало совершенно ненужный и излишний нервный напряг в семье, который ежедневно висел в течение года. После этого Лёня занялся моим устройством на заочное отделение УПИ. Мы поехали с ним домой к его одногруппнику, отец которого преподавал в институте. Это был дом старой постройки, с большими окнами и высокими потолками. Остановка трамвая называлась "Профессорские корпуса" во ВТУЗгородке, потому что рядом с ней действительно располагались жилые дома профессорско - преподавательского состава института. --Потом ходили в институт с моими результатами экзаменов .Несколь-ко дней оформляли какие-то документы и наконец меня зачислили на механический факультет по специальности "Технология машиностроения", правда с одним условием, что в течение месяца я устроюсь на работу и вышлю им соответствующую справку. В этом деле был единственный расчёт на то, что проучившись 3-4 семестра и успешно сдавая экзамены, появлялась какая-то призрачная надежда на перевод на дневное отделение.--
Дома мама меня устроила в ремонтно-строительный цех треста учеником нормировщика к хорошему и давнему знакомому нашей семьи - Зайцеву Семёну Евменовичу. И вообще в те годы профессия нормировщика неплохо котировалась и набраться ума в этой области деятельности было совсем не вредно. Правда, зарплаты при этом мне не платили. В самом начале этой работы меня заставили заниматься так называемой разноской нарядов. Берёшь стопу за какой-то месяц и все записанные в них работы разносишь по видам, потом другую стопу и другие бригады и.т.д. Объём по видам суммируешь. -Я тогда впервые в жизни столкнулся с нарядами и ещё не знал, что от того, как их мастер или прораб "нарисует", напрямую зависит зарплата рабочих. Об этом я начал догадываться, когда в октябре м-це -во всех нарядах неизменно присутствовала такая работа, как "раскайловка битума", причём в больших объёмах, хотя в октябре ещё не бывает сильных морозов. На мои любопытствующие обращения к взрослым дядям на эту тему мне неизменно указывали, что я ещё молод и не знаю жизнь. Правоту их слов я вполне оценил через 6 лет, когда начал работать мастером на производстве. Вскоре начали подходить методические пособия и домашние задания из института. Я нашёл необходимые учебники по высшей математике, начертательной геометрии, химии и др. Тут же пришло и задание по черчению. Вообще в машиностроительном ВУЗе черчение -один из основных предметов. Я же его терпеть не мог, и не любил. То -ли в школе по этому предмету что-то недодали, то ли у меня к нему не было способностей - не знаю. Но даже если у меня иногда возникало желание сделать какой-то чертёж очень хорошо (в последующие годы), и я очень старался - всё равно получалась какая-то грязь. К любому делу или предмету надо иметь способности, чтобы хорошо его делать. Так и способности к черчению - это как голос у певца - либо он есть, либо его нет. В нашей группе в горном институте учился Витя Бесклубов. Так каждый его чертёж это была просто картинка на заглядение. Задание по черчению я выполнил и отослал в институт. Начал занятия по другим предметам. Особенно туго подавалась высшая математика, но я решил контрольные задачи и тоже выслал.-- На баскетбольной секции города у меня появился хороший знакомый - Гедас Станкевичус, один из играющих тренеров. Он великолепно играл и тоже заочно учился в ВУЗе где-то на 4 курсе, хотя был старше меня лет на 8. Когда я ему пожаловался на трудности учёбы, особенно по начертательной геометрии, он охотно согласился мне помочь. Он неплохо знал этот предмет и помог мне освоить её на-чала, даже выкраивая время и приходя к нам домой, хотя дома у него была семья и двое детей. В те годы бескорыстие многих людей, способность к сопереживанию и желание помочь ближнему было не такой уж редкостью.
В декабре пришли четыре проверенных моих чертежа -3 из них были перечёркнуты крест-накрест,а один принят. Задания по математике были зачтены частично, гуманитарные зачтены полностью. Вскоре пришёл и вызов на зимнюю сессию. Я поехал чуть раньше, чтобы посетить консультации преподавателей по разным предметам. --Вообще надо несколько слов сказать об институте. Это и тогда и -сегодня красавец - ВТУЗ, настоящий флагман высшего образования на всём пространстве Урала и Сибири. Построили его в самом начале 30-х годов на одном из самых высоких мест Свердловска - его громада замыкает центральную улицу Ленина и хорошо видна со многих её мест. Главное здание имеет форму буквы "Н", где каждое крыло -принадлежит одному факультету. Позднее появились ещё несколько зданий для других факультетов .Рядом был построен целый -студенческий городок из общежитий со своим стадионом. Архитектура главного здания настолько великолепна,что я лично поставил бы его на второе место в СССР после МГУ . Много я видел ВУЗов- и в Москве, и Ленинграде, и в областных городах, но ничего даже близко похожего нет. Обучается в нём до 15 тыс. студентов и аспирантов. Его выпускниками, в основном, поднята промышленность всего Урала и части -Сибири. Все крупнейшие металлургические, машиностроительные, химические, строительный комплекс - везде руководят и работают его выпускники. Кстати говоря, его закончили и немало деятелей общегосударственного масштаба - Я.П.Рябов, Н.И.Рыжков, Б.Н.Ельцин -это только хорошо известные. А менее известных во много раз больше. Приехал я туда в середине января. И поселили меня в студенческом общежитии, опять через санпропускник, и я начал ходить на консультации и сдавать зачёты.-- Питался в одной из столовых института. Пища была очень простая и дешёвая. На первое всегда были щи из мороженой свежей капусты по цене 52 коп.тарелка. Вкус был нехороший даже по тем временам. -Но пообедать можно было за 3 руб. Стипендия у студентов УПИ была от 300 руб. на первом курсе.--
Все гуманитарные зачёты и экзамены я сдал. Остался "хвост" по математике и чертежи. Разговоры с такими же заочниками, как я, только со старших курсов, убедили меня в том, что перейти когда-то на дневное отделение заочнику - это химера чистой воды. Подавляющее большинство заочников никогда не укладывалось в график учёбы по курсам и семестрам. Считалось, что человек учится на 4 -м курсе, а в то же время сдаёт хвосты ещё за первый и второй. Таким образом заочник в своей учёбе как бы "растягивается" с первого до 4-5 -го курсов, и где он сегодня фактически находится- не знает никто, в том числе и сам студент. Я знал заочников, которые учились уже более 10 лет, и где они находились было неизвестно. Почувствовав эту неопределённость, я начал испытывать дискомфорт. Кроме всего прочего, я не испытывал ни малейшей тяги к профессии машиностроителя и, чтобы разорвать этот круг, решил бросить эту заочную волынку и начать готовиться снова к поступлению в горный институт. В порядке отступления по поводу профессии машиностроителя. Летом 1981 года я приехал с Семипалатинского ядерного полигона в -Свердловск, в командировку на "Уралмаш". Для строительства боевых скважин мы использовали буровые установки этого завода "З Д". -Нам по фондам было положено получить с завода 2 буровых насоса -"У87". Это очень большие и мощные агрегаты весом более 20тн. каждый. Воспользовавшись этим случаем, я попросил Лёню Виноградова, который там работал заместителем директора механосборочного производства, показать мне часть процесса машиностроения. Он повёл меня в цех крупных узлов, где сначала мы посмотрели работу ковочного манипулятора, потом увидели процесс изготовления гидравлического блока бурового насоса с применением обрабатывающих центров. Эти технологии произвели на меня чрезвычайное впечатление и я ,может быть впервые за несколько десятков лет, вспомнил, что начинал учёбу по этой специальности, которая была очень интересна сегодня. Однако вернёмся в 1954 год. Я написал заявление на выдачу мне школьного аттестата зрелости,никто меня не уговаривал, забрал документы и приехал домой. Мама, конечно, попереживала, но в конце концов согласилась с моими доводами. В середине прошлого года у нас за стенкой и по балкону появились новые соседи - Иванов Тимофей Петрович и его жена Переверзина Мария Поликарповна. Он был техник - строитель по диплому, но кадровики его признавали каким-то "неправильным", т.к. он закончил -техникум в г. Пскове во время немецкой оккупации.-- Жена его работала геодезистом в группе генплана при управлении СУБРа. Это была красивая семейная пара - оба высокого роста, без излишеств, со спокойным характером. Они долго жили в городе. Он проработал всё время в -стройуправлении N5, которое занималось строительством гидросооружений во всех должностях от мастера до начальника управления. -Закончил за это время заочно институт. --Летом 1953 года к ним из Златоуста приехал пожить брат Марии -Поликарповны - Юра,с которым мы быстро познакомились. Был он на -год постарше меня, ранее закончил семилетку и уже проработал учеником на одном из заводов г. Златоуста. Вадас Л.Переверзин Ю. Шапкина А. []вадас Люся, Переверзин Юра, Шапкина Альбина. 1953 г. Он не обладал ярко выраженными вредными привычками, интересовался лёгкой музыкой и самостоятельно пытался изучать английский язык. Практически всю зиму 1953-54г.г. и до моего отъезда летом на сдачу экзаменов мы проводили вместе.
После возвращения с зимней сессии я пошёл работать в эту же группу генплана маркшейдерским рабочим. Там же уже работал и Юра. -Зарплата у нас была 21руб.20коп. в день.Запомнилось потому, что и водка "сучок" в то время стоила точно столько же, хотя я её и не по-купал. Работа наша состояла в геодезической разбивке и закреплении на местности осей будущих зданий и сооружений совместно с геодезистом, нивелировке трасс, измерениям элементов армировки шахтных стволов, и др. Мы, рабочие, непосредственно по двое ходили с рулеткой, выставляли нивелирную рейку, а также колышки на осях по команде геодезиста. В городе делали разбивку некоторых жилых домов, на руднике выставляли оси машинного здания шахты N4. Однажды целую неделю вымеряли расстояние между расстрелами в стволе шахты "Капитальная", где когда-то получил травму мой отец. Параллельно набирались ума и как правильно устанавливать геодезические приборы. Работа имела определённый интерес тем, что по прошествии совсем небольшого времени на месте, где мы работали , начинал быстро расти жилой дом или сооружение. Например, я считаю себя крестником 4-х этажного жилого дома старой постройки -на улу улиц Североуральская и Мира (тот,который примыкает к ул. -Осипенко), т.к. участвовал в разбивке его осей. Он был быстро построен, когда я учился ещё на 1 курсе. В свободное от работы время каким-то полезным делом не занимались. Правда, одно из них с полным правом можно назвать полезным. -Однажды в какой-то праздник Юра купил бутылку водки, а в качестве закуски предложил нарезанный лук-репку, .политый постным маслом. Больше дома ничего не было. Я выпил наверное немного больше 100 гр, "закусил" луком. Когда пришёл домой, мама меня долго обнюхивала и качала головой, потом с бабушкой они устроили мне настоящую головомойку о вреде пьянства. Позднее, когда я уже лёг спать, меня начало мутить и в конце концов пришлось бежать в туалет, где меня вывернуло наизнанку. Мне дали попить какого-то питья, после чего благополучно проспал до утра. Однако ж неприятные ощущения произошедшего события были так сильны, что мне их хватило на всю жизнь, и больше до такого состояния я не доходил, а всегда останавливался, не переступая некоторую критическую черту.
Часто ходили мы вместе с ним и в гости к Шапкиным, на Горный посёлок. Иногда с нами ходил и Тимофеев. Кроме Володи нас, .конечно, привлекала и его сестра Альбина с подругой Люсей Вадас. Люся была в городе известной девушкой, имела хороший голос и часто пела на городских концертах. Юра попытался за ней поухаживать, но что-то у них не сложилось. --Альбина училась в 10 классе. Это была очень симпатичная девушка -- кудрявая натуральная блондинка с большими голубыми глазами, чуть выше среднего -роста. За ней явно пытался ухаживать Володя Тимофеев, да и ухажёров с посёлка у ней было достаточно. Отличная хозяйка и помощница матери по дому, она постоянно, как и мать, крутилась по хозяйству. Мне она тоже нравилась, но не настолько, чтобы начать за ней ухаживать, а может быть меня пугала в ней некоторая уже взрослая рассудительность, чего явно не хватало нам, во общем-то ещё пацанам. --После десятилетки она не заморачивалась насчёт институтов, а сразу пошла на 3-й курс горнометаллургического техникума в Свердловске на специальность геофизика. Кстати туда же, одновременно, на эту же специальность пришёл и Володя -Тимофеев. Учились они вместе 2,5 года и потом разъехались по разным местам - он в Магадан, она в п.Майма, Горноалтайской автоном-ной области. Почему у них не сложилась семья - я не знаю, да и не спрашивал при встречах в более поздние годы ни у неё, ни у него.-- Она же сразу на месте работы вышла замуж за начальника геофизи-ческой партии - такие девушки в глухих углах геологоразведки появляются чрезвычайно редко и быстро выходят замуж. Правда, тётя Катя, её мать, жаловалась мне на слабое здоровье и болезни зятя - к тому же он был на несколько лет старше Альбины, ( сейчас я не считаю это большим недостатком). У них родились две девочки, но жизнь, видимо, их не баловала. Изредка мы переписывались - она приглашала нас в гости. Место у них там по природе было действительно чудесное - рядом горячие источники курорта Чемал. Но жаловалась, что в магазинах ничего нет, даже штанов мужу купить нельзя. Несколько раз мы встречались в Североуральске, в их родительском доме, когда она приезжала в отпуск. Последний раз виделись где-то в -70-е годы, когда она приехала навестить брата Анатолия, который лежал дома в параличе после падения с кедра и перелома позвоночника. С ней была уже и подросток-дочь с длинной косой. В 1987 году я получил письмо от её матери из Североуральска, где она писала, что у Альбины умер муж и она просила сообщить, если я знаю, адрес Володи Тимофеева. Я им послал старый адрес, который у меня был, ещё в Магадане. Но думаю, что там его уже не было. По моим предположениям он ещё в начале 60-х собирался жениться на какой-то ленинградке и перебраться в тот район на жительство. Уже в середине 90-х годов в своём письме Витя Останин сообщил, что недавно и Альбина умерла - жизнь досрочно перемолола ещё одну судьбу и семью. Родители у неё жили долго и, казалось, что и ей суждена длинная жизнь, но видимо житейские тяготы сломили её раньше времени. Где сейчас живут её дети мне неизвестно. Работал я до мая месяца, потом уволился, чтобы начать подготовку к экзаменам. Первым делом начал искать себе хорошее ружьё. Мне очень хотелось иметь двухстволку 12 калибра. Обошёл все магазины -у нас ничего подходящего не было. Тогда поехал в г.Серов. И там нашёл двухстволку - бескурковку, только 16 калибра, ИЖ-49. Съездил -домой за деньгами и купил за 486 руб. Это было меньше моей зарплаты за месяц Мама на этот раз не возражала - она уже поняла, что это моё хобби на всю жизнь. Конечно , это было ружьё массовой серии и особой кучностью боя не обладало, где-то в районе 40-45 процентов. -Для моих охот на боровую дичь и уток было вполне подходящим, в чём я и убедился уже на весенней охоте. Когда наступило тепло, мы ходили ночевать в какие-то сараи по ул. Комсомольской, около школы. Там жил наш товарищ по работе украинец Боря, здоровый малый с огромным носом. Знакомились с какими -то девушками-няньками в семьях, т.е. с заведомо ниже нас по образовательному уровню. И вообще надо заметить, что все наши выпускники в школе - девочки и мальчики-как-то не создавали дружеских -пар. Я не могу назвать ни одной семейной пары из учеников нашего выпуска. Все знакомились и нашли себе пару в других местах. Вот этого феномена я объяснить не могу. Сегодня же много случаев, когда семья уже почти начисто формируется в школе.--
За два месяца я бегло прошёл школьный курс по экзаменационным предметам и в июле поехал в Свердловск сдавать документы опять в горный институт. На этот раз я решил не искушать судьбу и подал документы тоже на геологоразведочный факультет, но на другую -специальность - "Техника разведки". В прошедшем году на неё проходной балл был 21из 3О. Жили также во втором учебном корпусе. Чем ещё запомнился этот год, так это цирковыми представлениями гастролёров. В городе зимнего цирка не было, а было летнее шапито в том же примерно месте, где сегодня располагается круглогодичный цирк. Сначала приехал цирк со знаменитым клоуном "Карандашом" и его маленькой собачкой. Затем появилась в цирке целая команда борцов классического стиля. -Подавалось это как чемпионат СССР среди профессионалов. Все они -были тяжеловесы более 100кг., с огромными животами у некоторых. -Всего их было около 20 человек и они занимали всё второе отделение. Во время коротких схваток между собой неплохо демонстрировали приёмы борьбы как в стойке, так и в партере. Соревнование шло по олимпийской системе с выбыванием. Иногда во время азартной схватки в партере от натуги издавали громкие звуки не только изо рта, .но и из других частей тела. Конечно, борьба эта была в значительной мере притворной, с заранее известным победителем,но всё равно было интересно смотреть приёмы. Ведь это были когда-то настоящие -спортсмены,некоторые из них имели звание мастеров спорта. Такое звание, например,имел фаворит этой группы Ян Цыган. Но это, скорее всего, не настоящее его имя, а псевдоним. Этот сезон, похоже, был последним для цирковых борцов. Вскоре их почему-то убрали из цирковых программ. Менялась эпоха, менялись и предпочтения.
--Чуть позднее появился в цирке Григорий Новак со своими силовы-ми номерами. Это вообще был знаменитейший человек - первый наш -чемпион мира по штанге. Его мировые рекорды стояли непобитыми несколько лет, когда он уже ушёл из большого спорта. Физическая сила, которую он демонстрировал в своих номерах, поражала воображение. В цирке он поработал года три и ушёл. Сдача экзаменов у меня шла неплохо. После каждого звонил -маме в Североуральск, на работу. Химию я опять сдал на "отлично", -немецкий -"отлично". Получил одну тройку и остальные три экзаме-на -"хорошо". Итого получилось 25 баллов. Незадолго до сдачи последнего экзамена в Свердловск приехала ко мне мама - не утерпела, настолько велико было напряжение. Весь напряг упал после успешной сдачи последнего экзамена. Стало ясно, что прохожу на все без исключения специальности кроме "Разведки месторождений" - туда опять было 8 человек на место. На мою специальность было 3 чел. И проходной балл получился 23. Настроение было очень хорошее и -ждали вызова в приёмную комиссию на зачисление. Но это уже была чистая формальность. Мама дождалась, когда вывесили списки зачисленных на 1-й курс студентов с моей фамилией, и уехала домой. Я же остался в городе и начал искать себе жильё. Но это уже совсем другая история, которая будет описана в следующей части. --Юру Переверзина взяли в Армию и он служил в ГДР. Мы с ним это время переписывались. Увиделись в Североуральске в 1975 году, куда он приехал из Златоуста на "Жигулях" вместе с женой и дочкой. Их он нам не показал, а оставил в машине на дороге. Сам он не здорово изменился за прошедшие 20 лет с нашей последней встречи. Я же после зачисления в институт перешёл некий рубеж - из-под родительского дома и крыла вошёл в полусамостоятельную жизнь.
