С приходом немцев на Чехословакию легла мрачная и тяжелая тень свастики. Чехи ходили как потерянные. Бенеш исчез за границу, а президентом стал назначенный немцами бывший председатель главного суда старичок Эмиль Гаха. Для нас, русских эмигрантов, основательно засидевшихся в Чехии, приход немцев, как ни странно, принес нечто положительное - мы перестали чувствовать себя иностранцами. Все русские эмигрантские организации немцами были распущены, но среди нас нашелся один честолюбивый и предприимчивый врач Иван Камышанский, который явился к немцам и заявил, что если они снова откроют Союз русских врачей, но уже граждан протектората, то он поведет его по рельсам, которые будут указаны. Власти на это пошли, и наш Союз снова воскрес. Камышанский был назначен лайтером, то есть руководителем этой организации, и, как оказалось впоследствии, несменяемым. Был создан и так называемый «Совет десяти», председателем которого стал талантливый организатор Федя Чекунов, наш казак. Я попал в число членов этого Совета как представитель врачей, практикующих в чешской провинции. Туда же выбрали и моего друга - кубанца, занозистого Жорку Сеина. На одном из первых же заседаний Камышанский категорически заявил, что мы, русские врачи, должны будем отчислять от своих заработков один-два процента для представительства. Я категорически запротестовал против этого предложения:
- Да на кой черт тебе эти деньги, Иван Тимофеевич?
- Как? - удивился председатель. - А на какие деньги я буду ездить в Берлин по делам союза?
- А зачем тебе ездить в Берлин? - переспросил я. - С немцами нам не по дороге. На это дело мы не дадим ни кроны!
Камышанский со злобой выкрикнул:
- Коллега Келин! Лишаю тебя слова. Ты еще бродишь в тумане Масариковской покойной республики и не осознаешь серьезности происходящих событий!
Меня поддержало большинство врачей, а Камышанский затаил злобу.
Вскоре в Желиве поселился полковник Дастих, бывший в течение восьми лет военным атташе в Москве. С приходом немцев он, не желая служить им, ушел в отставку и купил в нашем местечке домик. По приказанию властей - под страхом смертной казни - из всех радиоприемников были отстранены приспособления для слушания известий на коротких волнах. Но опытный в этих делах Дастих имел какое-то приспособление, которое позволяло ему слушать все запретные станции. Я бывал у него почти ежедневно, и мы слушали Москву, Лондон, откуда иногда говорил Бенеш.
Свободное копирование
