Расскажу, однако, об одном интересном эпизоде моей жизни.
В 1936 году по эмиграции пронесся слух, что в маленькой, полупровинциальной Софии, в Болгарии, появился какой-то советский журналист, якобы бежавший через финскую границу из северных концлагерей, и что этот человек издает сейчас исключительно интересную газету «Голос России». Я начал искать ее. И вот как-то в одно прекрасное утро ко мне зашел мой знакомый пражский инженер, сын русского академика, и вручил несколько номеров «Голоса». Редактором этой газеты был Иван Лукьянович Солоневич.
В эмиграции Солоневич стал самым популярным человеком, статьями которого зачитывались все, даже чехи. Помню, необыкновенную сенсацию произвела его довольно объемистая книга «Россия в концлагере». Она была переведена на все европейские языки и гремела тогда, как американские бестселлеры, по всему миру. Книгу да и газету иллюстрировал талантливый сын Солоневича Юрий, который вместе с отцом бежал из коммунистического концлагеря.
…Уже полтора года мы читали «Голос России», и вот в начале 1937 года на мое имя приходит письмо из Софии. Писала Тамара Владимировна Солоневич. Писала мне, человеку ей совершенно неизвестному, с тревогой о муже и просила, как русского врача, помочь Ивану Лукьяновичу с устройством в лечебнице, которые в Чехословакии были значительно лучше болгарских.
Политическому эмигранту Солоневичу требовалось разрешение для въезда в Чехословакию от министерства иностранных и внутренних дел. Подумав, я решил ехать в Прагу и обратиться за помощью к генералу Герингу, председателю Чехословацкого Красного Креста. Когда рассказал ему, зачем приехал, он усмехнулся:
- Вам везет! Человек, который заведует разрешениями, мой друг. Для меня он сделает все. А Солоневича я знаю, как же… Читаю часто. Хлестко пишет!..
И вот мы с женой в министерстве. Оля остается в коридоре, а я, постучав, вхожу в кабинет.
- Прошу! Я в вашем распоряжении, - обращается ко мне его хозяин, но после моей просьбы восклицает: - Да вы с ума сошли, доктор! Да вы знаете, кого вы сюда к нам приглашаете?
Я, хотя и обескуражен приемом советника, спокойно отвечаю:
- Знаю. Солоневич - редактор русской эмигрантской газеты, издающейся в Софии. Он тяжело болен, и этого для меня вполне достаточно, чтобы я исполнил просьбу его жены и пригласил его сюда для лечения. Я, как русский и к тому же врач, не могу отказать в просьбе семье Солоневичей…
- А вы знаете, доктор, кто за этим Солоневичем сюда потянется? Вы ведь не знаете, с кем он связан!
- Да меня это не интересует - я хочу только помочь больному. Я совершенно не занимаюсь политикой, не состою ни в одной партии, и если хотите, то можете запросить мою характеристику от желивской жандармерии, - говорю я, а советник протягивает мне какую-то тощую папку.
- Я уже это сделал, - усмехается он. - Вот папка о вас, в ней нет ничего!
- Так в чем дело, господин советник? Что вы знаете о Солоневиче, что не советуете его взять сюда для лечения?
- А это я не имею права вам сказать по долгу службы.
- Тогда прошу дать разрешение на его приезд сюда - мне нечего бояться, - не успокаиваюсь я.
- Хорошо, - соглашается советник. - В просьбе моему другу Герингу я отказать не хочу, но предупреждаю: если вы не откажетесь от вашей безумной затеи, то можете навсегда исковеркать жизнь всей вашей семьи. К тому же еще одно непременное условие: наш посол в Болгарии даст Солоневичу провожатого до границ Чехословакии, где его передадут нашим людям, которые привезут его в Прагу, прямо в четвертое отделение, где с него снимут допрос. Только после этого допроса мы решим - пустить его к вам или тем же путем вернуть обратно. Если он тут останется, ваш дом, вы и вся ваша семья будут находиться под постоянным полицейским надзором. Негласным, разумеется…
С ближайшей почты я послал подробную телеграмму в Софию об условиях приезда сюда Ивана Лукьяновича. Солоневич ответил, что согласен на все условия. Но вскоре от него пришло заказное письмо, в котором была просьба достать визу и для брата Бориса. За этой визой поехала моя жена и, конечно, ее не получила. Чиновники министерства, по словам Оли, пришли в ужас, когда узнали, что она хлопочет о визе еще для одного Солоневича!
Свободное копирование
