Вспоминая пережитые черные дни и восстанавливая в уме события, я не раз удивлялся законам человеческой памяти. Дело в том, что отдельные эпизоды – захват, падения на пол, разговоры с боевиками – все это помнится очень хорошо. А вот восстановить последовательность событий, их очередность бывает очень сложно. Очевидно поэтому многие историки подмечали, как много ошибок допускают в своих мемуарах очевидцы различных событий. Чтобы не уподобляться мемуаристам, чьи работы только запутывают читающих, я честно признаюсь, что не могу точно вспомнить, когда произошли следующие два эпизода – приход доктора Рошаля и побег двух девушек. Сами события я помню отлично, но произошли они во второй или третий вечер мне вспомнить не удалось.
Докторов мы ждали еще с утра 24 октября. Во-первых, об этом нам сказали боевики, во-вторых - из телевизионных новостей. Рошаль (тогда мы еще не знали его по имени) появился в сопровождении другого врача, восточной внешности. Когда он вошел в зал (через "нашу" дверь, на бельэтаже) многие женщины запричитали – "спасите нас". У некоторых началась истерика. Рошаль попытался успокоить народ. При нем был саквояж с лекарствами и он вместе с несколькими заложниками – врачами стал раздавать их народу. В основном люди просили средства от сердца и давления, а также растворы для контактных линз. Меня удивило, что лекарства просили в основном не старики а молодые люди. Сам я в них не нуждался. В первый момент мне не понравилось в Рошале то, что он все делал очень медленно, как будто не слыша раздававшиеся со всех сторон просьбы помочь, но потом я понял – это правильно, если в этой ситуации суетиться – будет только хуже. Потом террористы долго кричали на Рошаля, требовали отдать "жучки". Врач отвечал террористам твердо, упоминал, что в свое время лечил и чеченских детей. Если это и произвело впечатление на бандитов, то не сильное. Потом он кого-то прооперировал в женском туалете, перевязал рану боевику (о ней я упоминал вначале). А в это время телевизор нагонял напряжение – "волнуясь", почему доктора так долго не возвращаются. Потом уже по этому телевизору я услышал интервью Рошаля, где он рассказал об обстановке в зале. Это была первая более-менее правдивая информация о том, что же происходит с заложниками.
Так как ничего особенного от прихода Рошаля я не ждал, я решил заснуть, справедливо рассудив, что пока он находится среди нас штурм вряд ли начнут, а, следовательно, у нас есть небольшая передышка и можно хоть чуть – чуть расслабиться. Очевидно именно поэтому я не могу увязать приход врачей в общую картину событий.
Что касается побега двух девушек – событии, наделавшем столько шума снаружи здания – для нас, по крайней мере для меня, оно прошло почти незамеченным. Просто в очередной раз началась стрельба, потом террористы заволновались, мы все попадали на пол, услышали два разрыва, потом один из боевиков дал очередь над залом (человека передо мной сильно задело осколками от лампочек, так что он потом был в крови). Потом нам сказали, что сбежали две девушки, но чтобы мы не радовались, так как при этом убит один или два милиционера. Какое-то время после этого не пускали в туалет.
