4_Избавление от неисправимых

И однажды меня вызывает оперуполномоченный. Там в бараке, при входе - в одну сторону сушилка, а в другую комнатка нарядчика.
– Ну вот что, Перепеченых, у тебя срок десять дет. Мы тебе можем пойти навстречу, скостим по двум третям - через три года будешь дома. А то ты, видишь, больной...
– Как это?..
– Ты нам помоги в работе. Тут есть разные люди - такой-то вот есть, такой-то...
Я на него смотрю:
- Торговать что ли людей? Да какой же я тогда православный? Я тогда Иуда буду. Я на это дело не пойду.

Он как бросился на меня! Как сунул меня в дверь - я ее открыл, вылетел оттудова, даже лбом ударился. Прихожу, ребята меня спрашивают:

– Что это он тебя вызывал?
– Да что, вербовал торговать вами.

И тут же в это время другого вызывають. Ему 25 лет сроку. А они к этой комнате, к дверям и подслухывают. Кум его вербует - а он соглашается - следить, продавать, как они научат. Ну они отошли, озлели. Он вышел — его как начали нянчить, месить от пола до потолка. Как они издевались над ним, это ужас. Изуродовали, поотбили ему всё там. Он без сознания. Я думаю: как бы и мне чего не было, хоть я и рассказал, - тут же одни такие, а другие убьют тут же. Люди там по 25 лет - ему уж все равно, он на самом деле убить готов. На второй день на работу, а они его - как заболел. Он очнулся, они говорят: «Ежли расскажешь, что тебя били, убьем...» А он не помнит ничего.

И уже особую за мной слежку, особых наседок. А я откровенно разговаривал - про антихриста, как и чего. Я, как сказать, считал это естественным. Ну они: «ха-ха, ха-ха», смеются... И они меня, короче, зачислили. Там избавлялись от неисправимых - выудили с 58-ой статьи 83 человека - рецидивисты всякие, особые политики, один был даже видный из партийных, забыл, как его звали, или которые у немца работали агитаторами — контрики, короче. Собрали нас всех, две тыщи человек, на улицу, охрана кругом. Кто сидим там, кто лежим, по картотеке вызывают. А я задремал. Там Водмяго, западник был - я у него на коленях — и как-то задремал. И вижу сон — я пою: «А вдали, за синим морем оставил родину свою, оставил мать свою старушку…» - он меня толкает: – Вставай, на твою букву пошло. Я говорю: я сон видал такой. - О-о, это ты теперь мать не увидишь... Ну и меня вызывают. Ну, мы с ним попрощались — и на этап отвели нас. Там со всех лагерей полный состав набрали, человек восемьсот. И в Колыму.