Так вот, посадили меня в черную эмку, и мы поехали. Сопровождающие поглядывали на меня с пакостными улыбочками. Могу их понять: такого доверчивого идиота им, видимо, еще не приходилось арестовывать.***)
– На Лубянку везете? – мрачно спросил я.
– Куда надо, – весело ответили они.
И на этом окончилась моя вольная жизнь. Могу только добавить, что когда доехали "куда надо", а именно на Малую Лубянку, и машина остановилась в ожидании, пока откроются железные ворота, – прямо напротив костела, – я заговорил. (А по дороге молчал, к их разочарованию: наверно, хотели бы, чтоб уговаривал отпустить, уверял, что это недоразумение – я ни в чем не виноват). Заговорив, сказал:
– Дайте поссать.
Они разрешили, и я с удовольствием пописал на свою первую тюрьму.
***) "Здесь Гёте ошибается". Им приводилось арестовывать и не таких: Юлик Дунский вел себя еще глупей. Когда его привезли на Лубянку и ввели в кабинет, где сидели два подполковника и майор, один из офицеров сказал:
– Ну, товарищ Дунский, догадываетесь, почему вы здесь?
И он решил, что его как добровольца, да еще знающего немного немецкий язык, хотят послать в школу, где готовят разведчиков. Он тонко улыбнулся и ответил:
– Догадываюсь.
– Тогда садитесь и пишите показания о своей антисоветской деятельности.
– Пардон, – сказал Юлик. – Тогда не догадываюсь.
Происходил этот разговор 15-го апреля 1944 г.
