No 37(1)
17 ноября 1877 г. Яссы
Не думал - не гадал, бесценный друг, милейшая жинка моя, писать тебе уже из Ясс. Оказалось, что мнимый "скорый" поезд ждет на всех станциях и тянется медленно. До Кишинева мы уже опоздали на 2 часа, а оттуда дорога до того плоха и до того загромождена поездами и вагонами, что остановки - даже в чистом поле - сделались беспрестанными. Заметив такую невзгоду, я уже в Кишиневе просил коменданта телеграфировать о моем приезде ясскому коменданту и просить приостановить поезд. Действительно, два часа ждал меня румынский поезд и, наконец, ушел, а мы через час лишь после его ухода подкатили к станции ясской! Ты можешь себе представить мою досаду. Бедный Базили рассчитывал съехаться со мною у Раздельной, но потом ожидал в Яссах и уехал с сегодняшним поездом, оставив записку. Неисправность железных дорог неимоверна. Я телеграфировал военному министру, что задержан ради поезда, опоздавшего в Яссы, и предупредил, что прибуду в Бухарест лишь в субботу. Оказывается, что меня везде разыскивают, даже Щелков допрашивает по телеграфу станционных смотрителей. Не могу в толк взять, зачем именно я понадобился.
Оставив тяжелые вещи на станции, я отправился с Дмитрием в коляске к консулу Якобсону и согласился на предложение его остаться у него обедать и ночевать. Обедали мы вчетвером: он, мадам Якобсон (валашка) и...*. Я занимал их разговором, отправив тебе телеграмму еще перед обедом - до 10 час., а затем откланялся и хочу отвести с тобою душу, душа моя, хотя заочно. Благодарю Бога за время, которое дозволил он в его неизмеримой благости провести с вами, и вспоминая об этих светлых минутах, мне легче будет переносить невзгоды физические и нравственные. А тех и других будет, конечно, вдоволь.
Судя по слухам, наслышанным мною по пути, положение дел вовсе не так улучшилось, как нам казалось за последнее время. Канцлер поговаривает о каких-то конференциях в Риме! А в Главной квартире все жаждут, как бы каким бы то ни было образом покончить скорее войну.
В Жмеринке встретил я возвратившуюся из Бухареста графиню Ржевусскую. Она поехала к отцу. Я ей сказал, что ты приглашаешь ее тебе помогать, когда она доедет до Киева. Она согласна и мне показалась особенно миловидною. Я пил чай и с ней проболтал с полчаса.
Спасибо за индейку и пирожки. Пригодились. Я и Дмитрий ими два дня питались. У Дмитрия сильно разболелась голова, и он все беспокоится, что заболеет и меня где-нибудь посадит, того и смотри. Здесь холоднее, чем в Киеве, и за Жмеринкою везде - хотя не .толстый слой - снег.
Целую ручки у добрейшей матушки. Обнимаю милейших деток и поздравляю Катичку. Тебя, бессменная подруга моя, тысячекратно обнимаю. Всех вас благословляю и Господу Богу всемогущему поручаю. Любите многолюбящего и вернейшего твоего друга и обожателя Николая
Свободное копирование
