Обязанностью детей была покупка хлеба, соли, масла, спичек. В праздники позволялось купить недорогих конфет, чаще подушечек. Нами особенно ценились коричневые, со вкусом какао, в них была вкуснее начинка. Недавно попались в магазине эти памятные с детства сладости, названные каким -то насмешником «Дунькина радость». Не удержалась, купила для доброй знакомой, возвращавшейся в Америку, куда она переселилась в начале двухтысячных. Это были конфеты и её голодного послевоенного детства. К Борщовскому магазину мы часто бегали не только за покупками. У детей была еще одна забота: не пропустить машину, развозящую керосин. Иногда из кабины проезжавшей по дороге машины с цистерной раздавался зычный мужской голос, усиленный рупором, заставлявший женщин хвататься за ведра и бидоны. Я до сих пор слышу это с непередаваемой интонацией объявление: «Продается керосин, - далее следовала пауза и выкрик на высокой ноте - около Борща». Набирали всегда с запасом. Летом остаться без керосина означало катастрофу. Зимой выручала печка. На ней готовили с утра. Чугуны стояли в нише на конфорках, сохраняя тепло и придавая традиционному маминому борщу неповторимый вкус. Три самых известных места были у савинцев, три магазина, которые давно принадлежали государственной торговле, но сохраняли имена их бывших владельцев: Борщева, Чурилова и Смаглеева. Магазины были тесными, заставленными бочками, мешками, но удобное расположение и доступность делали их популярными. В бочках завозили мелкую соленую рыбешку, которые савинцы называли камсой или килькой. Это было событием. Новость облетала округу, хозяйки отрывались от примусов, керогазов и спешили в магазин. Домой её несли в кульках из грубой серой бумаги. Она быстро пропитывалась рассолом, пачкая руки и платья. Но дешевая соленая рыба с отварной картошкой надолго давали ощущение сытости. В небогатых семьях она была частой гостьей на столе. Из бочки, стоявшей в торговом зале, доставали ржавую селедку. Хозяйки толпились вокруг, показывая продавщице, какая им предпочтительней. Иногда попадалась слишком разборчивая покупательница. У стоявших позади терпение иссякало, и вспыхивала легкая перебранка. Селедка с луком, жареный картофель, засоленные в кадках помидоры и огурцы были традиционным угощением для неожиданно нагрянувших гостей. Колбаса, нарезанная кружочками, яичница с салом и винегрет делали стол роскошным. Гости приносили с собой бутылку водки. Женщины к ней не притрагивались, для них у мамы всегда была припасена наливка из вишен или смородины. Наливали в маленькие стограммовые граненые стаканчики, из них едва пригубливали в течение всего вечера. За оживленным разговором, смехом, украинскими песнями, которые прекрасно пела мама, время пролетало быстро. На мужскую компанию с лихвой хватало одной бутылки. Дома спиртного не держали. Это позднее, когда в моду вошли стенки с барами, их старались заполнить красивыми бутылками. В праздники мама варила холодец, пекла пирожки, жарила котлеты. Мода на салаты, заправленные майонезом, закуски, пышные застолья пришла значительно позднее. Нашу семью она обошла стороной. Приехавшая однажды в гости бабушка как истинная одесситка приготовила форшмак, перекрутив тщательно очищенную селедку с белой булкой и луком. Вымочила особым образом горбушу, которая была необыкновенно соленой. Из-за этого её почти никто не покупал, хотя и стоила она очень дешево. Наличие в заштатном городке маслин в банках, которые она пробовала еще до революции, бабушку потрясло. Феклу Семеновну, откушавшую диковинку, изысканное угощение возмутило до глубины души. «Ишшо деньги на сливы переводить, они ж горькие. Щас я ей ведро нарву. Так наши-ж крупные, сладкие. Дождались родню. Невестка одни мантулы есть, и эти ишшо заявились. Видали господ, родимец их забери» Все это возмущенным шепотом выпалила мне бабушка, зная, что никому не расскажу. Со временем отстроили современные магазины, а лавки, так звала их Фекла Семеновна, закрылись. Два магазина размещались в жилых домах, их вернули владельцам. Расширили и достроили Борщовский магазин, но что-то в нем необъяснимо изменилось. Он стал чужим. Мы уже не бегали туда за дешевыми подушечками и лимонадом, когда появлялись деньги. У нас был свой заработок - тащили из дома все, что удавалось сдать старьевщику. Это выпадало нечасто. Родители внимательно следили, чтобы не уплыли в маленькую будку под Белой горой нужные в хозяйстве вещи. Возвращаясь из школы, с друзьями иногда заходили в большой магазин на углу Вокзальной и Народной. Голодные после скудных школьных завтраков, мы не выдерживали, покупали вскладчину фруктовый чай в брикетах, кубики какао или кофе с сахаром. Видела бы моя мама, как пускали мы по кругу, деликатно откусывая, эти пачкающие руки липкие сладости.
Свободное копирование
