* * *
В этот день гремел лес в квадрате. Каждый свалил два, а кто даже три дерева. (На норму надо было свалить в два-три раза больше, в зависимости от диаметра и сорта), впервые штрафники стали работать. А я тоже постарался. Я в наряде приврал кубатуру и написал им сжигание сучьев и трелевку на расстояние 100 метров – чистая фантастика, ведь трелевать было некуда, еще не была построена лежневая дорога к квадрату. Вечером я всем «вывел» сто процентов. Так у нас дело пошло. А когда через день все получили «горбушку» и «премблюдо» (премиальное блюдо за перевыполнение: полкило каши из сечки, без масла), тогда мои ребята совсем повеселели.
Я в этот первый день обошел весь квадрат, подсказывал, как лучше разделать хлыст, где сколько откомлевать, затем я принял работу.
В одном захолустном месте сидел худой парень и грелся у костра. Дело было уже поздней осенью, лежал снег, вокруг него стоял лес на корне, нетронутый пилой.
– Ты что не работаешь? – спросил я его.
– А… все равно, «то работаешь, что филонишь. Один х… сдохнуть. Сил нет.
В самом деле, это был до того слабый парень с тонкой шеей, что от него никакой работы ждать нельзя было.
– Как фамилия?
– Шишкин
– За что сидишь?
– За кражу. А в штрафной – за побег.
– Знаешь что, Шишкин. Я тебе дам десять дней отпуска. Буду тебе писать по 110%, будешь получать кило хлеба и премблюдо. Десять дней кантуйся. Но потом надо будет вкалывать, иначе ты меня подведешь. Понял?
– Понял.
– Обещаешь, что на одиннадцатый день начнешь втыкать?
– Обещаю,
– Поклянись.
– Блядь человек буду!
Это была блатная клятва. Я ему поверил.
Итак, мои разбойники ожили. Когда их стали кормить, они не только делали по 50%, но от скуки даже больше.
А Шишкин все отдыхал. Но на одиннадцатый день как стал наворачивать, один, лучком, только щепки летели.
Вскоре его освободили из штрафной. Он куда-то исчез.
Не через три года он меня отблагодарил в самые страшные дни моей лагерной жизни. Об этом позже расскажу.
Свободное копирование
