На втором курсе я начал ходить на холмы рядом с кампусом, чтобы поиграть в музыкальные автоматы. С моим элегантным северным платьем и манерами я был прекрасным принцем в полном смысле этого слова для пикантных, горячих девушек с холмов.
Круглая попка, босые ноги, красавица — пятнадцати лет от роду — сильно запала на меня. Однажды ночью я не смог встретиться с ней в нашей любимой роще кустов. Я заставил ее пойти на свидание в другой кустарник с задницей побольше, сексуальнее и округлее, чем у нее.
Через виноградную лозу холма она узнала о моем двойном кресте. На следующий день в кампусе был полдень, когда я увидел ее. Я только что вышел из кафетерия на главную улицу. На улице было полно студентов и учителей.
Она выделялась, как папа Римский в кошачьем приюте. Ее платье из мешков для картошки было чертовски замызганным после долгого путешествия с холмов. Ее босые ступни были ржавыми и пыльными. Она увидела, как у меня бешено забилось сердце после того, как я увидел ее.
Она издала боевой клич, как воин-апач, и прежде, чем я успел смыть воск со своего реквизита, она подбежала ко мне достаточно близко, чтобы я мог видеть безумную ярость в ее глазах.
Капли пота прилипли к курчавым волосам на тыльной стороне ее руки, которая была поднята, сжимая, как кинжал, разбитую бутылку из-под кока-колы, зазубренные края блестели на солнце.
Кричащие учителя и ученики разбежались, как испуганные овцы, преследуемые пантерой. Я не помню, какой спортсмен считался самым быстрым человеком в мире в том году, но в течение тех нескольких секунд после того, как я смыл воск со своих ног, я был.
Когда я, наконец, оглянулся сквозь облако пыли, я увидел сумасшедшую бабу, похожую на пятнышко, вдалеке позади меня.
Мое преступление было совершено на ковре, и я расследовал его в кабинете президента школы.
Я стоял перед ним, сидящим за его сверкающим столом из красного дерева. Он прочистил трубки и посмотрел на меня так, как будто я дрочил перед собранием студентов. Он высоко держал голову. Его нос задирается к потолку, как будто я была дерьмом на его верхней губе.
Вкрадчиво растягивая слова с южным акцентом, он сказал: “Парень, ты позоришь ооочень прекрасный институт. Я потрясен, что произошла эта сеча. Твоя мать наслышана о твоем плохом поведении. О, борд подумывает о твоем увольнении. А пока держи нос в чистоте, Парень. Ты не должен покидать кампус ради Эни Ресун.”
Свободное копирование
