7/VII 1931 г.
Вчера за работой вспомнил уговоры Маруси: "Давай повесимся". И невольно почувствовал всю правоту этого стремления. Претит только обстановка - декорум самоубийства. Смерть, исчезновение - не страшны. Но как это будет принято оставшимися и друзьями - эта мысль очень неприятна. Неприятны и прецеденты (Маяковский, Есенин). Лучше "расстреляться" по примеру Гумилева. Это так просто: написать несколько стихотворений о текущем. О России по существу. И довольно. Они быстро распространятся в рукописях. Все-таки это лучше, чем банальное "последнее письмо" с обращением к правительству или друзьям. И писать обо мне при этих условиях не будут. Разве через 25 лет? И дает возможность высказаться в первый и последний раз. А может... имея в запасе такой исход, я найду достаточно убедительные доводы, чтобы меня отпустили в Париж. Только чтобы из этого не сделать "шантаж".
Пока ничего и никому об этом не говорить. Но стихи начать писать.
Свободное копирование
