На фото: Слева: Флора Бейлин, Гизелла Быховская, Роза Хильсум, Генриетта Маргулис, около 1898 г.
В тот день квартиру на Крулевской посетили и замужние дочери: Флора Бейлин и Гизелла Быховская. Они всегда с удовольствием заглядывали к матери, но в тот день повод для встречи был действительно серьезный. Вернулись Роза Хильсум из Парижа и Камилка из Берлина. Обе были взволнованы, о них-то и собиралась поговорить вся семья. Роза решила оставить изменявшего ей мужа и переехать в Варшаву. Она привезла с собой детей. Рене и Люсьен играют под столом вместе со своими маленькими кузенами. Один из них — Гучо Бейлин, будущий адвокат, защищавший Желеньского[1] и отстоявший его право на свободу слова; другой — Гучо Быховский, будущий психоаналитик, ученик Фрейда и швейцарского психиатра Блойлера.
Разговор предстоял тяжелый. До этого никто в семье не разводился. Итак, разобраться предстояло в следующем. Как себе представляет Роза свою последующую жизнь? Где будет проживать с детьми? На что? Мама ей, естественно, поможет. Она и так постоянно высылала в Париж немалые суммы. Но надо ли освобождать мужа от финансовой ответственности за семью? И может ли Роза сказать вполне определенно: любит она Хильсума или нет?
Обсуждать можно до бесконечности, и потому внимание беседующих переключается на другую проблему. Теперь в центре дискуссии — девятнадцатилетняя Камилка. После двух лет изучения естественных наук в Берлине она вернулась домой, чтобы поставить всех в известность: переезжает в Цюрих. Только там она сможет записаться в медицинский институт, о котором столько мечтала. Мама категорически против. Все это время она рассчитывала на то, что младшая дочь познакомится в Берлине с каким-нибудь интересным человеком, выйдет замуж и откажется от своих эмансипированных бредней. Не отдавала себе отчет в том, что у той сильный характер. Пытается ее переубедить. Речь уже давно идет не о несчастной медицине, а о том, что не может девушка одна ехать в чужой город, где нет никаких родственников и никто о ней там не позаботится. Камилка такое находит бессмыслицей. Теперь все чаще молодые девушки выезжают за границу одни и прекрасно с этим справляются. Тогда в ход пускается последний аргумент: на что она будет жить, если не получит из дома ни гроша на свою блажь?
Флора, Гизелла и Роза поддерживают мать. Макс, как всегда, на стороне младшей сестры. Лютек и Стась молчат, стараясь держаться нейтралитета. Будущая моя бабка раздражена. Как же так: ведь это о ней всегда было мнение как о заядлой индивидуалистке, а тут уже в который раз Камилка доказывает, что именно она знает, чего хочет. Янина вдвойне раздосадована: никто из семьи ни малейшего внимания не обратил на новую картину, висящую на стене. Так невозможно, ведь при любых обстоятельствах первая скрипка — ее, и незаметно она выскальзывает из гостиной. Через несколько минут возвращается в том самом костюме, что на портрете. Ах, как она любит театральные эффекты, вот сейчас войти, встать возле картины в той же позе, в том же наряде. И раздадутся крики восторга. Но семья, погруженная в спор, ее не замечает. На нее смотрит только Макс. «Как я выгляжу?» — спрашивает она кокетливо, кружась на цыпочках в своей новой пелерине. «Как павлин», — коротко бросает любимый братик.
Свободное копирование
