Два раза в неделю у мужа бывает прием просителей. Явились как-то к нему два сына Кокандского хана, лишенного престола. Один из них типичный азиат в халате и чалме, а другой одет по-европейски и служит в областной канцелярии; сын его воспитывается в Ташкентской гимназии.
Заседания главного комитета благотворительного общества происходят у нас в голубой гостиной, участвуют в них несколько дам-попечительниц, прокурор Ильин, управляющий контрольной палатой -- Урениус, соборный протоиерей, священник женской гимназии, женщина-врач Кор-Де-Лас (жена известного в свое время пианиста и дирижера оркестра), и прочие многие. На первом заседании на меня напал припадок застенчивости; все время замирало сердце от боязни, что мне придется много говорить. Я приготовила целую речь, но от страха все забыла. Заседание длилось до поздней ночи, шли горячие прения; стоял вопрос о том, чтобы при первой возможности, как только позволят средства, выстроить новый дом под городской приют. Это заявление было принято самым шумным одобрением; для собирания средств на постройку решено устроить гуляние с лотереей-аллегри в городском саду. Я подписала до семисот писем-воззваний к разным лицам, с тонким намеком насчет пожертвований для этой цели.
В числе благотворительных учреждений имеется здесь хорошо устроенная богадельня. С большим торжеством отпразднован юбилей этой богадельни. Попечительница Е. Р. Смирнова, вместе со всеми чинами благотворительного комитета, встретила меня с букетом у подножия лестницы. Прошли мы прямо в домовую церковь богадельни, где был отслужен молебен тремя священниками и голосистым дьяконом; пели соборные певчие в нарядных кафтанах. Церковь была битком набита; как только мы вошли, на нас с разных сторон устремились любопытные взгляды, и я чувствовала, что меня разбирают по косточкам. После окончания молебна попечительница подробно показывала нам богадельню. В настоящее время находятся в ней тридцать старух и пятнадцать стариков, которые помещаются в бараках в саду, по случаю летнего времени. В отдельной комнате живет полупомешанная девица лет тридцати, но на вид ей все шестьдесят; одевается она по моде сороковых годов и целый день бродит в одиночестве по аллеям сада, смотря себе под ноги. Несчастная эта, окончив высшие курсы в Петербурге, заболела от переутомления и приехала в Ташкент на поправку к своему отцу, отставному полковнику. Она сошла с ума, когда ее жениха, замешанного в политических делах, сослали в Сибирь.
Накануне юбилейного праздника случилась в богадельне пренеприятная история; старик схимник, живший в клетушке в конце сада, внезапно помешался, бросился на сторожа с ножом, крича: "Ты за моей душой пришел?.. Не отдам!.." Его в этот же день отвезли в госпиталь.
При нашем посещении Кауфмановского сиротского приюта, дежурная девочка поднесла нам хлеб-соль, при чем хор воспитанниц пропел нам приветственную кантату. Приют этот содержится в образцовом порядке. Девочки получают здесь элементарное образование и обучаются разным рукоделиям; в приюте принимаются заказы на платья и белье. Воспитанниц содержат до восемнадцати лет, а принимают иногда с пеленок. Сейчас в приюте находится грудной младенец; мать ходит кормить его четыре раза в день. Помещение приюта громадное, хозяйство образцовое. Имеется обширный огород, птичий и скотный двор; в саду гигантские шаги, гимнастика, качели.
Свободное копирование
