Я приоткрыл первые годы своей жизни, и чтобы дополнить их, упомяну о моём детсадике. Почему? Да потому, что я тогда проводил там большую часть своего времени и получал самые любопытные познания. Что было в младших группах, я не помню, а то, что преподнесла старшая подготовительная группа, засело в голове очень прочно и определило мою дальнейшую судьбу. Во-первых, в старшей группе до меня дошло, что такое коллектив, как следует в нём себя вести и каким образом находить себе друзей. Во-вторых, мне там помогли откопать в себе зачатки актёрского дарования, дав возможность выступить в различных детских концертах и представлениях. И, в-третьих, я тогда осознал, что все люди разнятся по "полу", и дети делятся на мальчиков и девочек, только в чём меж нами различие, я не выяснил, что осталось надолго загадкой.
В детский сад я ездил всю неделю, находясь там с утра до вечера. А в воскресенье оставался дома и в родных стенах искал себе развлечения. Главным развлечением для меня стал просмотр детских телепередач, и я их с нетерпением ожидал и ни одной не пропускал. Но вскоре меня начали привлекать и взрослые кинофильмы, и их я тоже принялся смотреть вместе с родными, хотя мало, что в них понимал. И мне больше всего нравились те фильмы, где много стреляли и дрались.
У нас во дворе жили ребята как моего возраста, так и постарше. Я с ними встречался, выходя на прогулку, и мы вместе играли. Но наши игры получались скучны и однообразны. И меня в то время сильнее всего тянуло играть лишь с одним мальчишкой — моим соседом по квартире Сашкой. Он был старше меня на два года, ходил уже в школу и разбирался в таких вещах, которые моему разуму были пока непостижимы. И свой свободный день я старался проводить с ним вместе.
В воскресенье я просыпался раньше всех в квартире, только моя бабушка была в этот час на ногах. Я принимался выглядывать на кухню и ждать пробуждения и появления Сашки. А бабуля на меня ворчала:
— Что ты бегаешь туда-сюда, шумишь, народ будишь.
Но я её не слушал и продолжал своё мельтешение. Сашка поднимался на ноги позднее, и когда он брался за завтрак, я уже выходил во двор. И средь кирпичных стен я томился один недолго, так как ко мне очень скоро спускался Сашка. Мы с ним завязывали шутливую беготню и копошение. Набегавшись и поборовшись, мы строили из найденных кирпичей и палок крепости, а затем их ломали и снова учиняли борьбу. И когда наступало "двенадцать", отправлялись домой, чтобы пообедать и посмотреть детскую телепередачу.
Во второй половине дня я и сосед опять спускались во двор для продолжения игр. Только игры наши уже меняли свою суть. Мы начинали обыгрывать детские сказки, что отсмотрели по телевизору. Побыв в образах сказочных героев, мы перевоплощались в героев взрослых фильмов. Мой сосед говорил: "Эти герои более жизненны и реальны". И он сочинял какую-нибудь игру на основе самых понравившихся фильмов, в которых сверкала война или раскручивался уголовный сюжет, и где выступали смачные персонажи. А для него самыми выразительными персонажами являлись разведчики, анархисты и блатари. И сосед, копируя эпизод из "Дела Пёстрых", надвигал тогда на глаза кепочку, поднимал воротник у пальто, имитировал в углу рта бычок папиросы и с плевком сквозь зубы выдавал:
— Ну что, фраер, пойдём, поговорим немножко.
И я храбро лез на него грудью, а он искривлялся набок, приседал чуток и, деля вид, что достаёт из сапога финку, цыкал:
— Смелая, однако, ты, пташечка, звонко чирикаешь, но мы тебе крылышки-то обрежем.
В продолжение нашей кутерьмы мы разыгрывали другой эпизод из "Дела Пёстрых". Я показывал вора в законе "Папашу", а сосед — вражеского шпиона. Я "палил" в соседа-шпиона из пальца-пистолета, делая это точно так же, как в кино — не глядя, из-под плеча, а он падал, а потом стрелял в меня из револьвера, сотворённого тоже из пальца, и говорил, видя, как я брякаюсь на асфальт:
— Слаб ты, однако, сделался, Папаша, мазать стал.
Иной раз мы творили баталию из фильма "Мы из Кронштадта". И Сашка, изображая матросиков-анархистов, делал вид, что рвёт на себе тельняшку, и кричал: "Братцы, полундра! Нас офицерьё предало, бей их". И после такого мы сразу же замешивали кипучую схватку. Или же Сашка в роли батьки Махно из "Александра Пархоменко" входил будто бы в большую залу, где шло совещание махновских сподвижников, держа руку за спиною с вымышленным Маузером, и пулял в воображаемого оратора, убивая его. Потом он резко махал рукою, чеканя безоговорочные слова: "Враг народа", давая этим понять, что с такими людьми нечего церемониться.
Иногда мы разыгрывали фильм "Подвиг разведчика". Сосед предъявлял главного героя, а я — его помощника подпольщика. Он как бы тайно приходил ко мне и говорил знаменитый пароль: "У вас продаётся славянский шкаф"? А я ему отвечал: "Шкаф продан. Могу предложить никелированную кровать с тумбочкой". И мы пребывали в разных героических образах до глубокой темноты и возвращались в квартиру. И я мысленно заглядывал в следующий выходной, надеясь опять окунуться в кино-игру.
Свободное копирование
