31-го августа 1936 года было объявлено одновременно о приговоре и о расстреле Зиновьева и Каменева. Радек комментировал это сообщение по радио для заграницы в своем еженедельном обзоре событий. В тот вечер он говорил три часа. Он цитировал слова Вышинского «Собаке собачья смерть!», предавал анафеме «изменников» и «международных фашистов». Вскоре после этого и сам Радек был арестован.
Поведение его на суде хорошо известно. В течение трех месяцев он боролся за свою жизнь, доказывая следствию свою невиновность. Он отрицал за собой какую бы то ни было вину. В то же время он давал показания по существу против всех остальных коммунистов, обвиняя их в заговоре: один был «на 50% троцкистом», другой — «на 25%», третий — «на 10%». Радека приговорили к десяти годам.
Долгое время после этого ходили слухи, что его содержат «в тихом месте» и что он работает по-прежнему в области пропаганды: мог ли Сталин обойтись без Радека? Снова и снова узнавали его стиль то в одной, то в другой газетной статье.
Мне удалось установить истину в 1938 году при встрече с человеком, сидевшим в одной тюрьме с Радеком; их дела вел один и тот же следователь. Вскоре после суда якобы обнаружили, что Радек, «признавшийся» во всем, о чем его спрашивали и чего не спрашивали, и не сделавший ни малейшей попытки выгородить кого бы то ни было, «скрыл» какую-то информацию, касавшуюся Тухачевского. За это Радека приговорили к расстрелу, хотя и не расстреляли сразу. Согласно официальному советскому источнику 1962 года, Радек умер в 1939 году. В 1939 году, в процессе подготовки к финской войне, в лагерях производилось массовое уничтожение руководящих партийных кадров — это был первый указ Берия, возглавившего НКВД после устранения Ежова. Каким же образом человек, обладавший такими способностями, дошел до столь жалкой роли на суде? Для этого использовались такие методы следствия, после которых человек переставал быть самим собой. При этом я имею в виду не только пытки и медицинские препараты. Читая «Тьму в полночь» Артура Кестлера, я был поражен, как хорошо понял автор силу и значение, казалось бы, примитивных психологических методов воздействия, а также непрерывных допросов и направленного на заключенного ослепляющего света. В какой-то момент допрашиваемый теряет контроль над собой, после чего он совершенно растерян, и его можно заставить говорить и думать все, что угодно. Такого результата следствие добивалось у 70-80% обвиняемых. Некоторым удавалось вовремя покончить самоубийством. Другие умирали от истощения или сходили с ума. Некоторые же все-таки держались до конца. Или, вернее сказать, — первыми «раскалывались» сами следователи, которые решали прекратить следствие, как безнадежное. В таких случаях обвиняемого или расстреливали тут же на месте, или приговаривали к расстрелу, но оставляли в тюрьме, а потом уже расстреливали.
Свободное копирование
