На следующий день мы выезжаем в Ялту на такси с очень симпатичным шофером "Интуриста", Борисом Нестеровичем. Погода дивная, и Ялта нам очень нравится, как и Дом Чехова. Я как бы вижу, гуляющую по набережной Даму с собачкой. Все здесь старомодно, курорт для дам в шляпах и с зонтиками. Окунув ноги в Черное море и посмотрев издалека на толпу купающихся туристов, мы возвращаемся через сады в гостиницу "Ореанда". И это название я слышала от своих родителей. Да, правда, мне это очень напоминает, как говорил Папа, Амальфитанский берег, около Неаполя: такие же кипарисы, цветы и балконы, покрытые растениями. Я размечталась: как было бы хорошо провести каникулы здесь, в этой гостинице, в комнатах с большим балконом, выходящим на море. Все здесь старое и, может быть, неудобное, но мне нравится.
Из Ялты мы едем вдоль берега, задерживаемся у двух старинных дворцов: Воронцова-Дашкова и Ливадии. И решаем обедать в "Шалаше" у Байдарских ворот. Там, благодаря нашему шоферу, очень скоро стелят белую скатерть на один из деревянных столов в саду. Едим очень вкусный обед. Возвратясь в Ялту, я из "Ореанды" звоню в "Интурист" и узнаю, что имею разрешение на поездку в "Саблы". Ура! На следующее утро, в девять часов. Я в восторге!
И вот мы по дороге в "Саблы", к сожалению, не с Борисом Нестеровичем, которого мы предпочли бы, а с другим шофером. "Саблы" теперь не называются больше "Саблы", село было переименовано сначала в Партизанскую, а теперь носит название Каштанная. Так же, как и по дороге в Каменку, я смотрю на обе стороны дороги, стараясь и сейчас ничего не пропустить. Найду ли я папин дом? Стоит ли он ещё? Смогу ли я узнать его по фотографиям, которые висят на стене нашей квартиры? Узнаю ли это последнее жилище моего отца в России и место "неосуществленного колхоза"? Дорога, как всегда, забита грузовиками, но мы довольно быстро приезжаем - это всего в пятнадцати километрах от Симферополя. Снова я хочу замедлить эти последние минуты перед встречей. Мы поворачиваем направо и выезжаем на другую дорогу, она чуть уже, и потом вдоль длинной аллеи... Да, да... Вот видны "Саблы". Дом. Я сейчас же узнаю его большие стеклянные окна. Бегом поднимаюся на верхний этаж (и муж фотографирует меня в окне). Ищу кого-нибудь и нахожу контору, где работают несколько женщин. Стараюсь объяснить, кто я и причину моего появления в этом доме. Они начинают меня расспрашивать. Незаметно для себя я вдруг уселась на письменный стол, стоящий в этой широкой комнате, продолжая рассказывать, а новые люди все приходят и приходят. Их двадцать пять - тридцать - тридцать пять человек. Я объясняю, почему сюда приехала, говорю об отце, отвечаю на разные вопросы, которыми они непрерывно меня обстреливают. Они хотят все знать: как мы живем на Западе, чем я занимаюсь и совсем очарованы простым фактом моего приезда сюда. Я для них человек, как бы упавший с неба, и мы болтаем обо всем понемногу. Но время идет! Бог знает, как долго я здесь просидела! Мой муж говорит, что уже почти два часа, но я не могу этому поверить! Я могла бы продолжать, но хочется увидеть дом, осмотреть комнаты и ещё многое узнать. Что переменилось и что осталось от того, как было прежде. Директор детского сада, очаровательная Евгения Петровна Жиленко, и она, кажется, с восторгом хочет мне показать все. Вот спальни, с детскими белыми кроватками, дальше комнаты для игр. Игрушки разложены по полкам, некоторые разбросаны по полу, здесь раньше находились столовая и гостиная. Все - как во сне, и, проходя по комнатам, я волнуюсь и возбуждена больше, чем если бы я выпила десять рюмок водки! В саду играют дети, некоторые раскачиваются на качелях, другие кружатся на каруселях. Сад кажется чуть заброшенным, но все-таки очень приятным, много растений и кустов сирени. Две старушки говорят, что они помнят рассказы своих родителей о семье Давыдовых, которые жили в этом доме и были добрыми и справедливыми людьми. А моя прабабушка никогда не упускала случая их вознаградить. Кто-то предлагает навестить старушку, жившую поблизости, она как будто бы знала её. Мы действительно нашли девяностовосьмилетнюю женщину. Она сидела в маленькой хате и чистила картошку. Из дома, больше похожего на барак, разносился чудесный запах куриного бульона. Какое совпадение! Эта старушка, будучи ещё девочкой, обычно приносила на продажу моей прабабушке цыплят и кур! Мы едем дальше, посмотреть на сады, где Папа выращивал фрукты, о которых он мне рассказывал: персики, груши, яблоки... У калитки сада, который принадлежит сейчас совхозу, мы видим рабочих и администратора. Они открывают ворота, и вы входим. Опять объясняю причину моего присутствия здесь. Реакция непосредственна: они тоже хотят узнать, как и почему я приехала сюда. Мне приносят фунтов двадцать яблок, некоторые желтые, другие красные; первые, чтобы съесть сейчас, а красные в октябре, когда они поспеют и мы уже вернемся обратно в Париж. Я смотрю на эти громадные сады и пытаюсь представить себе, как шагал Папа между рядами фруктовых деревьев, и любуюсь этим пейзажем. Никакие холмы не задерживают взгляд, только долины и горизонт. Если бы обстоятельства сложились иначе, я тоже могла бы здесь жить... Но эти мечтания бесполезны.
"Партизанская" теперь "Каштанная", но "Саблы" остались по-прежнему "Саблы". Против дома старый фонтан все ещё действующий. И надпись - 1857 год. Надо уезжать, покидать этот дом, дом моих прадедов... Последнее папино местожительство, до того, как он покинул Россию навсегда, место, где он надеялся создать колхоз, но, увы, эта мечта не осуществилась.
Удаляясь, смотрю назад и спрашиваю себя, вернусь ли я когда-нибудь? На обратной дороге - Бахчисарай, дворец хана отлично реставрирован. В Симферополь возвращаемся вовремя, успеваем быстренько закрыть чемоданы и к семи часам мы готовы к отъезду в Тбилиси. Какой незабываемый день, какие впечатления, какие душевные волнения!
Свободное копирование
