Глава тринадцатая
…Ее сковали грусть без края
И синий лед, и белый снег…
Н. Гумилев
На следующий день, — только собрались погрузить убитых моржей — поднялся сильный ветер; пришлось положить оба якоря и вытравить побольше цепи. Береговой ветер сразу сменился штормом с южной стороны; на горизонте черкнули белой полоской льды, всегда страшные для корабля, стоящего у открытого берега. Корабль Лей-Смита «Эйра» был раздавлен при подобных обстоятельствах почти в том же месте, где стоял «Фока». Льдину с убитыми моржами береговым штормом унесло в море; из всей добычи осталось десять штук — и этот десяток пришлось убирать, торопливо сваливая в трюм: льды приближались.
Вечером 4 сентября мы подняли последнюю тушу и тотчас же снялись с якоря. Внезапно стих ветер, успокоилась узкая полоска моря, мы плыли по гладкозеркальной воде. Как-то сразу мы заметили, что тишина сгустилась, что нет больше чаек, улетели на юг последние кайры, даже моржи куда-то исчезли. Когда «Фока» поровнялся с памятником погибшим в экспедиции Абруццкого, Седов приказал всех вызвать наверх.
— На кормовой флаг, — раздалась его команда.
— Есть на кормовом!
— Приспустить кормовой!
— Есть! — донесся голос. Русский флаг приспустился в честь погибших итальянцев, с борта раз за разом понесся пушечный салют. Все стояли с обнаженными головами.
Обогнув западный мысок о. Нортбрука, мы повернули на север. Пролив Мирса был чист.
Что за мертвые земли открылись пред нами!
Нужно войти в проливы, чтоб увидать 3. Ф.-И. такой как она есть — без прикрас высоких базальтовых обрывов, венчающих уклоны южного берега. Белая, оледенелая земля. Остров Брюса невысок, а весь под льдом. Земля Александры выше, но и на ней не увидать черного пятна. Правда, что о. Нортбрук и дальше за ним кое-какие земли чуть пестрятся редкими темными пятнышками и черточками, — но так ничтожно малы они на широком горизонте!
Айсберги, постоянно встречающиеся кораблю, и цветом и формой не похожи на плавающие около Новой Земли. Здешние — матовы, пористы, невысоки, в большинстве похожи на стол, накрытый белой скатертью. Среди встретившихся этим вечером мы видели ледяные горы значительной величины. В сумерках мы разошлись с одним — длиной не менее 250 метров. Стоявшие на мостике приняли его сначала за островок, не нанесенный на карту, — только подойдя вплотную, заметили, что ледяной островок плывет.
Ночью «Фоке» пришлось остановиться в Британском канале из-за скопления льда и темноты. На рассвете с помощью сильного приливо-отливного течения мы легко одолели ледяное препятствие.
С утра до полудня 5 сентября встречался лед, легко проходимый. Сейчас же после полудня мы были севернее мыса Муррея, позднее миновали С.-В. оконечность Земли Принца Джорджа. Казалось — еще немного, и 81 градус будет позади, а мы войдем в море Виктории. Увы, как раз в том месте, где мы ожидали окончания затруднений со льдами, «Фока» встретил плотный, вовсе неломанный лед. Путь на север закрыт! Британский канал в этом месте широк, не хотелось верить, что на пространстве двадцати миль не найдется ни одной лазейки на север! Мы повернули по кромке льда на восток. Нет — кромка неломанного льда, приведя нас к о. Петлица, решительно завернула на юг. Нашему капитану не хотелось сдаваться. Может быть, другие проливы свободны? Не проникнем ли на север проливом Австрия? При входе в пролив Аллена Юнга нас настигла ночь. Остановились вблизи о. Скотт-Кельти.
На палубе хлопотали с креплением канатов, началась раздача корма собакам и медведям. Механик Зандер поднялся на мостик и доложил Седову:
— Я подсчитал топливо: его не хватит на весь завтрашний день.
Седов задумался и долго молчал. Потом на мой немой вопрос сказал:
— Будем зимовать где-нибудь поблизости. Что поделаешь. Сто лишних километров до полюса!
Свободное копирование
