Письма сороковых годов - 27

27.

Горки-Ленинские.

4.V. 46.

 Вадимище! Приветствую тебя. С Первым мая, друг мой!

 Рад, что ты посещаешь моих родителей. Они рады тебе! Хочу написать тебе основательное письмо, но учебных дней осталось всего 9. За спиною 10 лет учебы. Но как сказал Маршак:

 Долгое время – не время,

 Если оно миновало.

В эти дни решается моя судьба. Почему же я так легкомысленен? Почему пляшу на вулкане? И чем меньше занимаюсь, тем больше уверенности, что получу медаль. Человек – существо довольно стадное, смею тебя заверить.

Тебе исполнилось восемнадцать лет. Чувствуешь, что это так? Пиши мне почаще, т. к. от этой счастливой поры останутся только наши письма, несколько воспоминаний и, наверное, еще что-нибудь неопределенно-приятное.

Впервые в жизни в день Первого мая я видел наших вождей. Сталина, к сожалению, в это время не было. Демонстрация была похожа на народное гуляние. Высокий Рокоссовский, подтянутый, весь в орденах, внимательно глядел в толпу, Микоян махал шляпой, Каганович вытирал пот, Жуков сначала, отвернувшись, курил, а потом улыбался и отдавал честь, маршалы и генералы живописно расположились на правом крыле мавзолея. По площади с поднятыми к ним головами, плыла толпа, и было так тесно, что я не решался кричать «ура», чтобы не оглушить соседей.

В четыре часа утра я разговаривал с подвыпившими чешскими офицерами о чешской литературе. Расскажу о них особо, когда приеду, а когда приеду, сейчас не могу сказать наверняка. Конечно, пробуду в Калуге больше месяца.

Кончаю письмо. Пиши чаще. Мне станет стыдно, и я тоже буду писать.

 Привет всем! Всем! Всем!

 Валя.

------------------------------------

"Пиши мне почаще, т.к. от этой счастливой поры останутся только наши письма, несколько воспоминаний и, наверное, еще что-нибудь неопределенно-приятное". Для нас это была действительно счастливая пора – ведь нам исполнилось по восемнадцать лет, и вся жизнь была впереди. Да, Валя был счастлив. Окончилась война, Валин отец вернулся из плена. Валя оканчивал школу уверенным, что ближайшая цель будет достигнута. Отдаленная цель стала ближайшей. Через каких-то два с половиной месяца он станет студентом (это случится 22 июля 1946 года, о чем он упоминает в своих воспоминаниях о Всеволоде Пудовкине), и пусть студентом не филфака, и не в Ленинграде, как мечталось, все равно это было движение вперед к самой дальней цели.