Новый, 1938 год, встречали в пути. Я поздравил всех спутников по несчастью с Новым, 1938 годом, пожелал не отчаиваться и надеяться на освобождение и скорую встречу с родными и близкими. А сам мысленно представил себе, как невесело жена и сын встретят этот Новый год. Где они? Или у моих родных, или у брата жены Николая, носившего один ромб в петлице, работника НКВД и в последнее время пристрастившегося к спиртному.
При встречах со мной в откровенных беседах он намеками давал понять, с какими трудностями ему приходится сталкиваться последнее время на службе. Многое, с его точки зрения, делается недопустимого, т. к. ему часто теперь приходится вступать в конфликт с начальством. В 1938 г. его понизили в должности и перевели в какую-то ИТК начальником ППЧ.
И снова стук колес возвращает меня в мою собственную жизнь. Темный, неосвещенный, холодный вагон, невероятная тоска, окружение непонятных мне людей, с их чуждой, примитивной психологией, в которой преобладал основной мотив «наплевать мне на все и на всех, лишь бы я выжил». Особенно это проявлялось среди бытовиков. Такой мрачной была для меня встреча этого Нового года. Вспомнился Новый, 1934 год, шумный, веселый, полный планов, надежд… И передо мной возник образ Виссариона Виссарионовича Ломинадзе. Почему-то именно в эту ночь перед моими глазами прошла его жизнь на Магнитке.
Свободное копирование
