О преподавателях ГИИВТа
Защита кандидатской диссертации в декабре 1973 г. была отложена вследствие болезни первого оппонента, а затем события захватили меня своей динамикой. Умер отец, состоялась защита, через два месяца присвоена ученая степень, летом — первая заграница, Болгария. Известный горьковский профессор М.И. Волский предложил мне перейти на работу в какую-то (сейчас не помню) нефтегазовую компанию на должность заведующего лабораторией не то прочности, не то надежности оборудования. На собеседование я пошел, но от приглашения, несмотря на возможные командировки за рубеж и захватывающие перспективы, отказался. Сейчас я вспоминаю об этом с легкой ноткой сожаления — может быть я бы стал впоследствии олигархом, хотя вряд ли, не такой у меня характер.
М.И. Волский был, конечно, колоритным человеком.
Воспитанник духовной семинарии, он картинно окал и любил, что называется почесать языком. Работал в институте с 1931 г., создал научную лабораторию и кафедру сопротивления материалов. За работы в области прочности паровых котлов паровозов в 1938 г. получил степень доктора наук, говорят без защиты диссертации. Помню, в деканате механического факультета, куда он очень любил ходить, Михаил Иванович тряс какой-то книгой одесского специалиста и говорил: «Вор! Украл у меня формулу, мерзавец!». Его очень любили бывшие студенты ГИИВТа военных лет, он всячески, в том числе деньгами, помогал им в те голодные годы. После войны ему стало скучно заниматься своей наукой, он к ней охладел и, оставаясь на должности в ГИИВТе, увлекся изучением роли азота в жизнедеятельности живых организмов (оцените разброс научных интересов!). Его работы заметил С.Н.
Королев, генеральный конструктор космических кораблей, приблизил к себе, ввел в московское научное сообщество.
Возможно, работы М.И. Волского были использованы при создании искусственной атмосферы советских космических аппаратов. Одновременно с биологией и теорией прочности профессор Волский увлекся историей, и я помню, как он рассказывал в деканате факультета о своем присутствии при вскрытии захоронения и гроба Ивана Грозного. Там историки (или археологи) не могли понять, почему правая рука царя закинута вверх к голове, а левая — лежит на обычном для российский покойников месте.
Якобы Михаил Иванович с помощью биомеханики показал им, что такое положение правой руки вызвано перемещением крышки гроба при его закрытии, чем разрушил нескольковыдвигаемых оппонентами гипотез мистического свойства.
Свободное копирование
