Работа - 2

Часть 2. Цимлянская ГЭС

Меня приняли на работу, как техника, с окладом 650 рублей в месяц. Сразу представили моему руководителю – бригадному инженеру Давиду Залмановичу Альтерману. Внешне он выглядел совсем непривлекательно. Он был небольшого роста, не более метра пятидесяти, как говорят о таких мужчинах «метр в кепке», лет сорока пяти. У него были большие глаза на выкате, лысая голова и с боку, как у Чарли Чаплина, обрамление из жгуче черных всегда всклоченных волос. В коридоре мне ребята, молодые инженеры, на ухо шепнули, что мне страшно не повезло, что у ДэЗэ ужасный характер, что с ним не уживается никто: ни молодые инженеры, ни техники, ни жены. Некоторые даже предлагали поспорить, что больше двух месяцев я с ним не проработаю и слезно попрошу начальство перевести меня подальше от этого уродца. На третий день ДэЗэ, ничего не объясняя мне, сказал, что надо готовиться к командировке через два дня вылетаем на Цимлянскую ГЭС.

Давид Залманович разработал и внедрил уникальную для того времени систему регулирования активной мощности на гидростанциях. Теории систем регулирования тогда еще не было, и все создавалось на ощупь в расчете на интуицию изобретателя. В его системе токи Единой энергосистемы и токи генераторов на выходе через соответствующие трансформаторы сравнивались. Их разность отрицательная или положительная подавалась на гидроусилитель, который менял расположение лопастей гидротурбины. Если нагрузка в Единой системе увеличивалась, подавался сигнал на открытие лопастей, увеличивалась скорость вращения гидротурбины, соответственно увеличивался ток в системе регулирования от генераторов через обратную связь, и разность токов на элементе сравнения уменьшалась до нуля. Вся эта система была создана на элементах, выпускаемых серийно промышленностью, кроме элемента сравнения токов. Этот блок был гордостью ДэЗэ, его собственным изобретением и его, как оказалось в последствии, большой головной болью. Мой опыт работы с приборами, полученный в школе, помог мне быстро понять и освоить алгоритм регулировок отдельных блоков. Главным инструментом был гаечный ключ, и надо было четко знать, какую гайку крутить и в какую сторону для достижения определенного эффекта. Цимлянскую ГЭС построили в 1952 году вместе с Волго-Донским каналом заключенные. Большую часть работы по строительству домов для жилья специалистов выполнили пленные немцы. На станции стоят до сих пор 4 генератора мощностью 50 МВт, общая мощность станции 215 МВт.

В Москве еще таял снег, и шел ледоход, а в Цимлянске была теплая весна, земля перепахана и распускались листья. Но весны я не видел, остались только впечатления первых часов пребывания после прилета. С Давидом Залмановичем мы потели с раннего утра до позднего вечера, прерываясь только на обед. Говорили мы с ним, где бы мы ни находились, только на одну тему – о его системе регулирования. Сначала он разъяснял принципы действия в общих чертах. Потом, когда я потрогал руками отдельные блоки и понял их предназначение, стал рассказывать подробнее о принципах регулирования каждого узла и воздействия регулировки на всю систему. ДэЗэ все 24 часа думал только о своей системе, казалось, что ничто другое его вообще не интересует. Проблемы возникали постоянно, и о способах их решений он думал за столом, по дороге, в туалете, в ванной, всюду, где ему не мешали. Внешне он казался чрезвычайно замкнутым, нелюдимым, нескладным человеком. Он сердился, ругался, когда ему надоедали или переспрашивали одно и то же несколько раз. Потом он надолго замыкался в себя и не разговаривал ни с кем.

ДэЗэ был одним из тех научных руководителей, которых в тридцатых годах пекла советская система, как пироги, и на которых держалась до девяностых годов вся советская инженерия, отдававшая себя целиком без остатка науке и технике. Эти бессребреники получали высшее наслаждение от самого процесса рождения идеи и ее воплощения в железе. А предсказанный ранее теоретический результат и оправдавшийся на практике поднимал самого первооткрывателя в собственных глазах на высоту до самозабвения. Этих людей нельзя было привлекать к общественной работе, не подходили они на роль родителей, тем более воспитателей своих детей, они были непритязательны к еде, безразличны к своей одежде и неприхотливы в выборе места для сна. Если эксперимент развивался по оптимальному плану или наоборот вообще не шел, они могли находиться в лаборатории сутки без сна, забыв о еде и отдыхе. И гнев обрушивался на того, кто пытался в такую минуту заикнуться об отдыхе или о семейных делах. Крик и ругань заканчивались как обычно тем, что все выгонялись из лаборатории, лишь ДэЗэ оставался до утра. После таких ночных бдений у него появлялись на лице вторые глаза, такие же большие и такие же черные. Он выглядел осунувшимся, и лицо становилось иссини черным от выросшей за ночь щетины. В эти минуты его воспаленный взгляд и весь вид был удивительно похож на портрет Гаршина. К нему было лучше не подходить. На четвертом курсе в МИФИ нам читали теорию автоматического регулирования. Как сожалел я, что тогда не знал малой доли переданных нам в МИФИ знаний, как бы они пригодились Давиду Залмановичу, который без серьезного академического образования пытался проломиться через частокол неизвестного в одиночку.

Нам удалось отрегулировать систему, провести испытание и сдать ее комиссии. К первомайским праздникам мы были дома. В ОРГРЭСе у него был только один стол в отделе. ДэЗэ усадил меня за него, подходил ко мне, передавал какие-то книги, которые рекомендовал почитать, говорил со мной спокойным ровным голосом. А потом исчезал на день-два. В отделе все с изумлением смотрели на эту идеалистическую картину. Молодые инженеры уже не пытались со мной спорить, только про себя бормотали: «еще посмотрим». Где-то в середине мая ДэЗэ пришел в отдел и всем громогласно заявил, что на Совете министерства энергетики принято решение выставить в открывающемся новом павильоне «Энергетика» на ВДНХ систему Управления Активной Мощностью на Гидростанциях (УАМГ). Он вышагивал по отделу, как Наполеон после битвы под Аустерлицем. А потом подошел ко мне и заявил во всеуслышание, что эту систему в павильоне «Энергетика» буду налаживать я.