Моя улица

Глава 2. МОЯ УЛИЦА.

Родители мои переехали в центр Москвы на улицу Грановского за полгода до моего рождения, поменяв свои две небольшие отдельные комнаты в Казарменном переулке на одну большую площадью 29 квм. Здесь и прошли мое детство, юность и студенческие годы. Улица Грановского довольно известное по литературе место. На этой улице в доме номер 3 до войны и после войны продолжительное время жили наши руководители и полководцы. Живыми, прогуливающимися с охраной спереди и сзади, мы видели Ворошилова, Буденного, Берия, Хрущева, Суслова, Рокоссовского, Булганина, Микояна и многих других. Хрущев голосовал на нашем избирательном участке, и люди ждали его прихода, чтобы запечатлеться для истории вместе с лидером в какой-либо газете. Ворошилов, будучи на пенсии, проходил мимо нашего дома с одним охранником, подходил к нам, к мальчишкам и что-либо рассказывал, а чаще поучал.

Естественно, и внешний облик домов и подъездов был разный. В третьем доме приблизительно все сохранили, как было до революции. Ну, а в нашем доме, номер пять, сразу после революции исчезли ковры, были разбиты зеркала, все медные ручки сданы в утиль, лифт был сломан и в основном не работал. Черный ход забит мусором. Все прелести жизни в коммунальной квартире с одним туалетом, ванной и кухней, с восьмью хозяйками и одним счетчиком электроэнергии, с блеском описанные Зощенко, были испытаны и пережиты нами. Сейчас в дом номер пять въехала наша Думская и правительственная элита. Его отделали заново, в квартирах общей площадью около 270-290 квм. был проведен евроремонт, не удивлюсь, если скажут, что за счет государства. В квартире напротив, на втором этаже поселился Починок, Министр труда, беспокоящийся о пенсионерах и бедных людях.

Напротив правительственного дома расположилась Кремлевская больница. В сталинские и хрущевские времена все крупные чиновники получали доппайки и конверты с допзарплатой. Приезжали они сюда, на Грановского, и скрывались за дверью больницы, а черные машины, вереницей стоявшие вдоль тротуаров, их ждали, казалось, весь день. После войны мы, мальчишки, благодаря чиновникам познакомились со всеми иностранными машинами, привезенными в качестве трофеев из Германии, мы их узнавали по эмблемам, форме, они резко отличались элегантностью от наших «Эммочек».

Улица Грановского, так она была названа в честь историка-демократа в 1920 году, до революции называлась Шереметьевским переулком. Называли её Никитским переулком (по имени Никитского женского монастыря, который находился в районе пересечения Большого Кисловского переулка и Большой Никитской улицы), а в XVII-XVIII веках - переулок Романова.

 Это название было дано народом во времена правления царя Михаила Федоровича. Тогда на краю высокого холма над долиной Неглинной стояли здесь крупные боярские усадьбы, из них особенно выделялось владение боярина Никиты Романова. Оно занимало почти всю четную сторону Романова переулка. Возможно, что это владение было частью опричного двора Ивана Грозного, отданного царем Михаилом своему брату. Напротив Троицкой башни Кремля, через ворота которой пропускают сейчас посетителей Дворца съездов, располагались опричники – охрана Кремля. Для обслуживания царского двора недалеко от дворца были поселены калашники, то есть пекари или продавцы калачей, кислошники, приготовлявшие капусту, соленья, квасы, здесь жили мастерицы-портные, швеи-вышивальщицы, постельные, комнатные бабки. Названия переулков и улиц говорят сами за себя: Кисловский переулок, Нижний, Средний и Малый, Калашный переулок, Поварская улица, Столовый, Скатертный, Хлебный и Ножовый переулки.

После смерти Никиты Романова его двор перешел к царю Алексею Михайловичу. В конце XVII века вся местность у перекрестка переулка Романова и Воздвиженки принадлежала боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, брату царицы Натальи Кирилловны, матери Петра 1. Еще при жизни Алексея Михайловича Нарышкины приступили к строительству церкви. У царя Алексея Михайловича было четверо детей: от первой жены Милославской старшая дочь Софья, сыновья Федор и Иван, и от второй жены Нарышкиной Натальи – сын Петр. После смерти царя Милославские отодвинули Нарышкиных от трона, и на престол взошел Федор. Здоровьем Федор был слаб, и через четыре года он умер. По Москве пустили слух, что Нарышкины хотят отобрать престол у Ивана. Стрельцы, которые поддерживали царевну Софью, (а, возможно, она руководила ими), взбунтовались и перебили семейство Нарышкиных, а отца Кирилла отправили в монастырь. В память о погибшем брате царевна Наталья возводит часовню-колокольню рядом с церковью. Через шесть лет, когда Петр становиться смышленым юношей, царевна Софья вместе со стрелецким начальником Щегловатым пыталась устранить опасного соперника. По легенде видение во сне шепнуло царевне Наталье об угрозе. Петр и все домочадцы скрылись в Сергиевской лавре, а затем со своими потешными полками Семеновским и Преображенским Петр вошел в Москву. Стрельцы были казнены, царевна отправлена в Новодевичий монастырь. То знамение стало определяющим для Российской истории, царь Петр был спасен, а он поднял Россию на дыбы. Церковь Нарышкиных стала назваться: «Знамение Пресвятой Богородицы», а переулки и улицы, идущие к храму Знаменскими. Церковь закрыли в первой половине 1920-х годах, ее использовали как склад МГУ и тогда сломали часть трапезной. Теперь это великолепное произведение русской архитектуры закрыто забором и нуждается в тщательной реставрации. На церковь можно посмотреть, зайдя во двор дома №2.

По разделу между сыновьями усадьба Нарышкиных перешла к внучке Екатерине, которая вышла замуж за Кирилла Разумовского, младшего брата фаворита императрицы Елизаветы Петровны, ставшего графом и украинским гетманом и получившего громадное состояние. Сын Разумовского, Алексей, продал дом за 400 тысяч рублей. Купил дом граф Николай Петрович Шереметьев, купчая была заключена в 1800 году. Флигель главной усадьбы, дом №1/8 по переулку Романова, подарил граф Шереметьев своей возлюбленной, жене, Жемчуговой Прасковье Ивановне.

История их любви необычайна и печальна, как повесть о «Ромео и Джульетте». Но в отличие от вымыслов поэтов, легенд и сказок это - история из реальной жизни, и она западает в душу более чем история любви любого вдохновенного писателя. Хочется пересказать ее и вам. Эту историю я услышал, когда еще школьниками ходили в Шереметьевский дворец (Останкино). Впервые там увидел богатые убранства и необыкновенный театр. Потом мы писали сочинение. Моя мама рассказала мне об угловом доме на нашей улице и ее хозяйке.

Отец Прасковьи, крепостной Шереметьевых, кузнец Иван Ковалев, был известен на всю Ярославскую округу, как мастер своего дела. В восемь лет крепостную девочку взяли за отличные вокальные данные на воспитание в подмосковное имение Кусково. Под руководством первоклассных наставников крестьянская девочка быстро освоила музыкальную грамоту, игру на клавесине и арфе, пение, выучила французский и итальянский языки. Обладающая большими музыкальными способностями и хорошим голосом, она с успехом начала выступать на театральной сцене. Сначала были небольшие выходные роли. Но вскоре Параша стала превращаться в настоящую актрису. Ей еще не исполнилось одиннадцати, когда она с блеском выступила в опере. Тогда-то, очевидно, эта артистка-подросток и привлекла внимание сына графа, Николая Петровича. Любовь к музыке и совместные занятия сблизили их. Именно по его настоянию в поставленной на следующий год итальянской опере Параша исполнила главную роль, как всегда талантливо и виртуозно. Граф разглядел в пробуждающемся даровании будущую славу своего театра. Свой театр Николай Шереметьев построил для Прасковьи Ивановны. Открытие дворца-театра в имении графов в Останкино отпраздновали, приурочив его к торжественному приему в честь победителей в войне с Турцией, в 1795 года. На праздник граф пригласил участников военных событий. Прасковья Ивановна сыграла в этом спектакле, как уже давно было принято в Шереметьевском театре, главную роль - плененной турчанки Зельмиры, которая полюбила русского офицера Смелона.

В 1801 года состоялось венчание Прасковьи Ивановны и Николая Петровича. Оно проходило в приходской церкви Симеона, которая сейчас стоит на Новом Арбате. Для московской и петербургской знати женитьба графа Н.П. Шереметьева осталась в тайне. О браке было объявлено только в 1803 году, после рождения сына. Несмотря на одобрение брака императором Александром I, высший свет и родственники были шокированы. Графиня Шереметьева умерла через 20 дней после рождения сына, так и не узнав о реакции света на это известие. Талантливейшая русская певица и актриса умерла, оставив трехнедельного младенца, когда было ей всего 35 лет. По завещанию своей жены Николай Петрович построил в Москве странноприимный дом с больницей (ныне больница имени Склифосовского). Граф Николай Петрович Шереметьев скончался в 1809 году, ему было 58 лет, и был похоронен в Александро-Невской лавре, в Шереметьевской усыпальнице, рядом с Прасковьей Ивановной, со своей любимой крепостной актрисой и женой.

Центральный красавец дом усадьбы графа Шереметьева привлекал внимание многих деятелей. В 60-90 -х годах XIX века в Шереметьевском доме находилась Московская городская дума. С переходом Думы в собственное здание здесь в 1892 году поместился Охотничий клуб. В нем каждую неделю давались спектакли Общества искусства и литературы. В этом клубе познакомились А. П. Чехов и О. Л. Книппер В этом же помещении проводились и репетиции Художественного театра в то время, когда отделывалось здание театра в Камергерском переулке. Перед 1917 годом в этом доме помещался Московский шахматный кружок, членом которого был знаменитый русский шахматист А. А. Алехин. В большом зале Охотничьего клуба в начале 1914 года выступал с сеансами кубинский шахматист, будущий чемпион мира X. Р. Касабланка.

Советские руководство использовало дворец под больницу и столовую для себя, они так и назывались – «кремлевские». В 30-х годах сломали флигели усадьбы и по улице вместо них и парадного двора выстроили уродливое здание для расширявшейся больницы. Со стороны переулка Романова вход в старое здание находится в торце, еще недавно можно было наблюдать вереницы черных «Волг», куда обслуга несла в кошелках пакеты с дешевой провизией для своих хозяев и себя.

Интересен угловой дом в переулке Романова, который выходит на Большую Никитскую (№ 7/5). Он представляет собой один из прекрасных образцов классической архитектуры частных зданий Москвы. Участок принадлежал в одно время младшему из знаменитых братьев Орловых, возведших Екатерину на престол. В последствии дом принадлежал князьям Мещерским.

На домах Романова переулка висят мемориальные доски, много знаменитых людей, политиков, военноначальников, ученых, музыкантов, профессоров университета жили здесь. А вот на доходном доме №5 нет ни одной, может быть со временем появиться и на этом доме надпись: «Здесь жил Гелий Николаевич Клейменов с 1938 по 1967 годы».