Новые друзья

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ:

Мы втроём: я, Виктор Сердюк и Валерий Мурзин сблизились и подружились во время поездки в совхоз на первом курсе. Валерка, в тот период его юной жизни, косил под блатного, в разговоре употреблял жаргон и часами слушал магнитофонные записи западных музыкальных групп, Володи Высоцкого, Александра Розенбаума и других бардов. Виктор отлично играл на гитаре, прошел отбор и был принят в вокально-инструментальный ансамбль техникума. Я до сих пор благодарен моим дружкам, которые сумели привить мне хоть какой-то вкус к музыке. Однокашники немедленно присвоили нам троим кликухи: Куба, смуглой кожей я походил на обитателей популярного острова, Мурзик и Дюк.

По возвращению в город, Валерка пригласил меня и Эдика заниматься в секции бокса, которую он сам посещал уже в течение года. Имя нашего тренера, заслуженного мастера спорта в лёгком весе, было довольно известным в спортивных кругах Украины – Ренат Ошеров. Валера оказался бастардом, он никогда не видел и не знал своего отца, его растила мать-одиночка Мария Григорьевна, очень добрая и мягкая женщина приятной наружности, работавшая учительницей младших классов в школе. Неполная семья нашего товарища проживала в небольшой, но ухоженной квартирке, в самом центре Днепра. Матери Валерки очень хотелось, чтобы её баламут ушёл как можно дальше от плохой дворовой компании, в которой он крутился с раннего детства и ходил там в авторитетах. Впервые познакомившись со мной и Виктором, дисциплинированными воспитанниками своих суровых отцов-офицеров, мать Валерки была вне себя от радости – наконец-то сбывались её мечты о правильных друзьях для своего любимого сыночка.

Мы с Витей не повременили воспользоваться материнским счастьем: тесная квартирка семьи Мурзиных превратилась в постоянное место базирования нашей студенческой банды. В этом доме мы иногда перекусывали щедротами Марии Григорьевны. Здесь мы вместе выполняли домашние задания и чертежи, часами лупили по давно разбитой боксёрской груше, с этого адреса, с благословением Марии Григорьевны мы иногда отправлялись на первые юношеские свидания, на танцульки или на посиделки в студенческое кафе.

Однажды, в свой редкий выходной день, Мария Григорьевна присела на пару часов к швейной машинке и сшила для меня и своего сына красивые и блестящие боксёрские трусы из шелковистого материала двух разных цветов с продольными белыми полосами на боках. В те далёкие времена спортивной одежды от «Адидас» в открытой продаже и в помине не было. Талантливая мама-белошвейка каким-то чудом сумела предвидеть основную идею дизайна, позже ставшего известным во всём мире бренда. Валерка выбрал для себя трусы бордового цвета, а мне достались тёмно-зелёные трусики. Наши обновки под «Адидас» были самыми крутыми среди подобных атрибутов одежды спортсменов боксёрской секции «Буревестника», другие ребята нам завидовали и выпрашивали выкройки. Моя личная радость по поводу классного спортивного снаряжения продолжалась совсем недолго – на районных соревнованиях по боксу я случайно разбил нос своему противнику, кровь которого щедрыми каплями рассыпалась по всему фронту моих наипрекраснейших трусов. Применение самых злых стиральных порошков советского производства так никогда и не заставило чужую кровь убраться с блестящей, зелёной материи.

Два года спустя меня и многих других ребят отчислили из секции: тренер вызвал к себе в кабинетик и заявил, что для успеха мне не хватает спортивной злобы, а он не имеет права готовить спортсменов, которые просто умеют постоять за себя на улице. Начальники из территориального управления спортивного общества требуют от него выращивать перспективных боксеров, а из последнего набора перспективным является только Валерий Мурзин. С этого момента моя неразлучная дружба с Валеркой несколько увяла. Виктор, в этот период, серьёзно занимался парусным спортом, а я, вследствие своей влюблённости в балерину, отчаянно занялся бальными танцами. Валерка продолжал по-прежнему успешно махать кулаками и домахался, к моменту окончания техникума, до звания «Кандидат в мастера спорта». Мы по-прежнему иногда встречались, чтобы провести вместе время помимо учёбы в техникуме.

Однажды летом, мне кажется на четвёртом курсе, Валерка пригласил меня и Виктора в шикарный, по тем временам, ресторан, чтобы отметить своё очередное спортивное достижение. Хитро улыбнувшись, боксёр объявил своим притихшим друзьям, смущённым его размахом при заказе содержимого стола, что ресторанный приговор берёт на себя. Мы с Виктором удивились, но не стали возражать широко гуляющему товарищу. Мы хорошо просидели вечер в злачном месте, уговорив пару бутылок коньяка, вдоволь наевшись различных салатов и «котлет по-киевски». В самом конце вечера мы напросились в гости к девчонкам за соседним столиком, нам оставалось только уточнить детали и запастись парой бутылок алкоголя для смелости. Как только наступил удачный момент для того, чтобы окончательно определяться по парам для предстоящего приключения, Валерка внезапно приказал завязывать с недостаточно интересными девушками, срочно покинуть помещение и ожидать его появления в соседнем парке. Боксёр, действительно, присоединился к нам минут через двадцать – он вбежал в ночной парк весь в мыле, запыхавшись, в рубашке с оторванным воротником. Оказалось, что наш дружок, из молодецкой удали, приключения ради, решил сбежать из ресторана, не заплатив по счёту. На выходе из злачного помещения его попытались перехватить двое официантов, однако неподготовленным халдеям тут же пришлось испытать на себе Валеркин коронный удар - «апперкот правой в подбородок». При падении один из нокаутированных халдеев пытался удержаться на ногах, вцепившись в воротник Валеркиной рубашки.

Для завершения, в самых общих чертах, портрета этого друга моей молодости мне придётся признать, что наш великий спортсмен в душе имел криминальные наклонности, которые, в конце концов, лет через десять после окончания техникума, привели его на скамью подсудимых по тяжкой статье. Его обвинили в убийстве собственной жены.