Предисловие

П  Р  Е  Д  И  С  Л  О  В  И  Е

от журналиста Ив. Кузнецова.

"Предисловие служит объяснением цели сочинения, или оправданием  и ответом на критику"

(М.Лермонтов. "Герой нашего времени".)

Когда государство хочет, чтобы его любили, оно лукавит, называя себя Родиной. В романе автора - конфликт между любовью к Родине и ненавистью к государству. Врут простодушные летописцы и продажные историки, заявляя: "Государство, -- есмь народ". Правду сказал Людовик 14-й: "Государство - это я!"  Самыми яркими государственными кумирами были Сталин и Гитлер. Нет их, но осталась вечно живущая многомиллионнорылая безмозглая биомасса, создающая новых кумиров - быдло.

Книга "Пятая печать" -- второе издание "Репортажа из-под Колеса Истории". Переиздавая роман к своему восьмидесятилетию, автор изменил название романа на более символичное. Прежнее название романа было громоздко и публицистично, хотя идеально соответствовало динамичному стилю романа, написанному так, как в русской литературе ещё никто не писал: глаголами настоящего времени! Этот необычный стиль, в форме репортажа, усиливая динамику повествования, приближает содержание романа к дню сегодняшнему. А одна из задач книги - связь времен.

Я считаю: то, что роман информативный -- это хорошо, художественный - прекрасно, но главное достоинство романа в том, что он заставляет подумать над темами, которых не было в русской литературе, в частности: о чувствах и мыслях человека, живущего в тоталитарном государстве, среди людей, оболваненных пропагандой до животного состояния. Одиночество интеллектуальное более трагично, чем одиночество Робинзона.

Деспотическому строю при техногенной цивилизации нужен не думающий "хомо сапиенс", а запоминающий и соображающий придаток к компьютеру или станку. "Придаток" должен знать то, чему он научен, и уметь жить "без проблем". Всеми средствами, от эстрады до детектива, формируется мышление современного "придатка", умеющего сноровисто, как обезьяна ищущая блох, выкусывать, то бишь, вылавливать информацию (слово, фабулу), а не погружаться в философские размышления, перечитывая и переосмысливая прочитанное, чувствуя удовольствие от чьих-то неординарных мыслей, красоты и живости языка.

Узкая специализация на работе, убожество поп арта в быту, низвели современного образованца на уровень компьютеризированного скота с рефлексами на секс и интеллектом на уровне 1-й программы ТВ. Поэтому в современной России не смогли жить миллионы самых талантливых людей. Почему распался Советский союз, где так много внимания уделялось образованию? Почему так быстро оскотинились советские люди, кичившиеся своей высокой нравственностью? Ответ - в репортажах романа.

За последние два десятка лет в России не появилось ни одного режиссёра, композитора, писателя! Судя по этому, одичание России идёт быстрее, чем это предсказывает автор. Языческие истуканы до небес Зураба Церетели; тошнотно тягучие жестокие сериалы Михалкова; крикливый идиотизм попсы; гламурные детективы из графоманской жвачки и другие "творения эпохи вЫрождения" подтверждают пророчество:

"не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества" (От.18:22).

Чем и когда закончится вырождение России? Ответ на этот вопрос в эпилоге. Книга эта "преждевременная". Она не для современных скотов, пачками жующих бессмысленные миниатюры плоды соития миниталанта с миниумом. Но, судя по письмам читателей, полученных автором после первого издания книги, есть читатели, которых книга "зацепила". К сожалению, не бывает так, "чтобы было хорошо и всё, и всем!" И, с разрешения автора, я отвечаю на претензии читателей.

Во-первых. Кое-кто считает недостатком книги "насыщенность жаргонизмами", потому что герои романа не пользуются канцеляритом из газет и журналов, который теперь называется "литературным языком", а говорят по-русский, так, как говорили до телеэпохи: с перчиком и юморком. Каждый персонаж говорит на языке своего края, профессии, сословия, возраста. Изругали и "феню", назвав её "неприличным языком". Что ж, и Пушкина ругали за то, что "бессмертному языку Ломоносова и Державина" предпочел он бойкий народный язык, который считался "низким" и "неприличным"!?

Но Пушкин и Лермонтов даже на языке "ненормативной лексики", создали замечательные стихи и поэмы.  Жаль, значительная часть их творчества не дошла до читателя из-за цензуры двадцатого века, подобной чопорной бабушке из анекдота, сочинённого автором этого романа:

-- Василёчек! Такого плохого слова нет в русском языке!!

-- У тебя, бабушка, его нет, а у меня -- есть!! Я им писаю!

Говорить о "чистоте русского языка" бессмысленно. Нет в мире "чистых" языков! Если кто-то сомневается - пусть, в наказание, прочитает роман "Слово о полку Игореве" без перевода! Но когда персонажи "Пятой печати", вместо слова "голова", говорят: "соображалка, бестолковка, забывальник, набалдашник, кумпол, котелок, черепушка, шарабан, тыковка и тп", -- то критики ругают за это: "жаргон, слэнг, диалект"... А ругают-то не по русски, а по французски, по-английски, по-гречески!! Так кто засоряет русский язык??! И что создали, кроме назиданий, блюстители "чистого языка"?

Для читателей, не знакомых с прекрасным многообразием русской речи, прилагается к роману словарик русского народного языка. Его я рекомендую читать подряд. Слова из него легко запомнятся благодаря своей яркости и образности. А. Солженицын сказал о фене: "в будущем процесс пойдет еще решительней и все перечисленные слова тоже вольются в русский язык и составят его украшение."

Во-вторых. Кому-то не нравится то, что "книга написана весело для своего трагического содержания". Да, смешного в романе много. Кое-что страшно смешно, а, кое-что, так смешно, что страшно. Если, поправляя галстук, вы видите в зеркале ухмыляющуюся морду гориллы, -- это смешно, но страшно. Смех в книге - не телевизионное смехачество для недоумков. В "Пятой печати" смех подчеркивает трагизм повествования, напоминая, что "смешное - страшно, а страшное - смешно"!

В третьих. Проницательные читатели считают: "герой романа противоречив, не патриотичен". Не противоречив калькулятор, ибо противоречивость - следствие мудрости, которая видит предмет разностороне. Тем более, если речь идёт о многогранной России. Любить Родину - ещё не повод гордиться этим! С гордостью любят Родину мозгодуи, любят профессионально, по почасовой оплате, как дешевые проститутки. Автору чужда их продажная любовь к Родине. Его любовь к России - любовь без взаимности. Строки романа, полные иронии, подчас, и гнева, проникнуты сыновней болью за беспутную, глупую, оскотинившуюся Россию, об которую каждый проходимец, походя, вытирает ноги, обворовывая её и насилуя. В словах автора горький смех.

В четвёртых. Многих читатели сетуют на то, что судьбы героев обрываются неожиданно и симпатичные герои либо погибают, либо исчезают в круговерти событий. Такова жизнь! Вспомните о друзьях с которыми вы попрощались до завтра, а, оказалось, - навсегда. Тем более, это - репортажи! Это сиюминутно и без прикрас!

В пятых. Есть читатели, которые восхищаются книгой, как историческим романом на приключенческой канве. И недоумевают: "зачем в книге столько цитат из Библии, которые мешают читать интересную книгу, ведь, читатель, всё равно, их пропускает?" Объясняю: эта книга не для тех, кто выбрасывает конфету, чтобы жевать обертку! Эта книга не о совершенствовании мастерства вора Рыжего, а о становлении души и духа человека в тоталитарном государстве, где в основе воспитания страх, ложь, ненависть. Книга о страшных плодах такого воспитания. Это не только исторический роман. Это увлекательная духовная книга, не для тех, кто

"видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют" (Мф. 13:13)

Роман "Пятая печать" -- книга о пути человека к Богу. О романе "Пятая печать" можно сказать словами из "Откровения":

"И взял я книжку из руки Ангела и съел её; и она в устах моих была сладка, как мёд; когда же съел её, то горько стало во чреве моём." (От. 10:10).

Если книга, несущая горечь познания, приятна для чтения - не признак ли это литературного совершенства!? Но "талантливая книга нуждается в талантливом читателе" (Уитмен). О неординарности книги можно судить по чуду проникновения автора в суть текстов Библии, текстов не понятых и изгаженных попами.

По глубине мыслей, заложенных в романе, это роман будущего, если будущее не возврат в стаю обезьян. Трудно автору писать не в своё время и для читателей не своего времени, ибо время, как мачеха, не любит чужих детей. Понимая это, автор, всё-таки, не следует благоразумным советам: снизить уровень книги до детективно компьютерного мышления современного читателя. Не следует автор совету Иисуса Христа:

"Не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас" (Мф.7:6).

Своим мудрым советом пренебрегал Иисус Христос: не Он ли разбрасывал жемчужины мудрости перед свиньями?! И кончилось это торжеством народного свинства. Но мне будет жаль, если автор, вняв благоразумным советам литературных доброжелателей, отредактирует роман по вкусам современного всероссийского свинарника. Я надеюсь, что автор последует словам Апостола Павла:

"Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди, судия же мне Господь"! (1Кор.4:3).

И будет, будет! автор "бросать жемчуг перед свиньями", как Иисус Христос и Апосол Павел, "в поисках человека среди людей"!

А в заключение предисловия, мне приятно сообщить читателям о том, что "Пятая печать" -- не единственная книга автора. На восьмом десятке лет автор перестал лазить по горам и пещерам, ходить под парусом и сплавляться по рекам, зато написал и издал романы и повести: "Вы - боги", "Свет и тьма", "Что есть человек?". К сожалению, это не реклама творчества автора, а "информация к размышлению", так как по требованию РПЦ, при активном содействии ФСБ, книги писателя А.Войлошникова изъяты из библиотек и книжных магазинов после передачи власти над Россией ФСБ и церкви. Это не конституционно, но какой закон может быть в стране с нерушимым союзом православия и опричины!?

Это содружество по-иезуитски долго изводило А.Пушкина, заставило Н.Гоголя сжечь 2-й том "Мёртвых душ", этим убив автора, организовало травлю Л.Н.Толстого с отлучением его от церкви и преданием анафеме, и, прямо в издательстве, сожгло новый роман Лескова, который издавался вместе с ироничным эссе: "Мелочи Архирейской жизни", где автор добродушно подшучивал над церковью. Узнав об этом, Лесков умер от инфаркта. В России писателю, если он не столь угодлив, как два Михалкова, надо иметь здоровое сердце.

Доставалось и российской науке от союза охранки с православием. Например, книга Сеченова: "Рефлексы головного мозга" была, по наущению безграмотных попов, сожжена охранкой в типографии. Гебня и церковь - два проклятья, которые от Ивана Грозного "доднесь тяготеют" над "страной рабов" -- Россией, -- обеспечивая духовное вырождение народа, за которым следует физическое.

Автор некролога о Гоголе И.Тургенев, публично предъявил православной церкви доказательные обвинения в убийстве ею Гоголя, после чего был арестован охранкой и, просидев месяц в тюрьме, год находился под домашним арестом. После этого, Тургенев покинул Россию, понимая, что невозможно быть честным человеком и жить в условиях поповского мракобесия и произвола охранки в самой дикой стране мира -- России. Вдали от российских попов и сексотов охранки, Тургенев дожил до глубокой старости, написав книги, которыми гордится мировая литература. В "стране рабов" это было невозможно: в России вечны только поповство и опричина.

Как чёрный спрут, душит интеллект народа двуглавый симбиоз гебни и поповства, развращая народ страхом, ложью, ненавистью, безысходностью, бескультурием и БЕЗВЕРИЕМ! -- оставляя русским людям один выход: в дикое невежество православной церкви, а оттуда - в беспробудное пьянство. Самые трагичные российские реформы, такие, как введение крепостного права (рабство ? 1) или ограбление народа с преступным соучастием Алексия 2-го (рабство ? 2), были совершены с участием, а то и по инициативе чуждой и ненавистной русскому человеку православной церкви. Преступления гебни и поповства - одна из тем романа.

Книги автора, изданные ранее, изъяты из магазинов, библиотек в 2002 году церковными мракобесами в союзе с гебнёй. Впрочем, многим читателям эпохи вЫрождения России уже не понятны книги автора. Их не могут читать читатели с душами замыленными графоманской литературой. Книги автора слишком мудры и художественны, они содержат информацию, требующую неспешных размышлений, а на это способны не многие из современных читателей.

А для умеющих читать (а не просматривать), эти книги захватывающе интересны, потому что написаны не только о том, о чём не писала бездарная советская литература, но и потрясающе художественно, как в СССР не писал никто. И, несмотря на трагическое содержание, книги автора написаны весело, потому что человека, жизнерадостнее автора, я не встречал. Репортажи автора по-юношески дерзки и задорны, потому что если Господь даёт молодость человеку, то даёт её не на временное пользование, а на всю жизнь!

Ив. Кузнецов. (журналист)

ПРИМЕЧАНИЯ:

Цитаты в тексте книги,

выделенные тонким курсивом и приведенные без ссылки на источник, взяты из книги А. Дюма "Граф Монте-Кристо", а

выделенные жирным курсивом со ссылкой на источник,  взяты из Библии.

(11с)***