К осени 1934 года был готов к показу Константину Сергеевичу «Пиквикский клуб». Ставил, как я уже говорила, Виктор Яковлевич Станицын, оформление Петра Владимировича Вильямса. В спектакле была занята вся тогдашняя молодежь театра. Великолепно играл Пиквика Владимир Грибков, Джингля — Павел Массальский, Иова Троттера — очень смешно, на постоянной слезе — Сергей Блинников. Замечательным Сэмом Уэллером был Анатолий Кторов, очень скоро заменивший Василия Осиповича Топоркова, который играл Уэллера на премьере. Горничную Мэри играла Ольга Лабзина, которую потом дублировала я. Очень хороша была в роли мальчишки-гаденыша Евгения Морес.
Мы, находясь в зрительном зале, больше смотрели на К.С. — как он? А он смотрел замечательно, на лице его все читалось.
Он не узнал Михаила Афанасьевича Булгакова, который «попросился», кроме помощи в режиссуре, сыграть судью и играл очет серьезно, с большим темпераментом.
Константин Сергеевич спросил шепотом Станицына: «Кто это? Кто?» — и, услышав, что это Булгаков, что-то прошептал Виктору Яковлевичу и засмеялся счастливым детским смехом. Его смех был высшей наградой для артистов. Спектакль был принят Станиславским без поправок и долго не сходил со сцены.
А Немирович-Данченко, сидя на спектакле, только улыбался. Огорченный этим Станицын решился спросить его: «Вам не понравилось, Владимир Иванович?» В ответ он услышал: «Что вы, я хохотал, как сумасшедший!»
…Меня (по распоряжению Владимира Ивановича) стали вводить в спектакль «Чудесный сплав» Киршона на роль Наташи — дублировать Титову. В составе спектакля были: Грибов — Гоша, Дорохин — Петя, Конский — Ян Двали, Яншин — Олег, Рыжов — Костя, Лабзина — Ирина.
Режиссер поэтапно показывал работу по вводам Немировичу-Данченко. Однажды перед началом репетиции Владимир Иванович очень строго спросил: «Где Рыжов?» Испуганный Иван Рыжов вышел вперед, и тут Владимир Иванович обрушил на него гневную речь. Сейчас я даже не могу вспомнить, в чем обвинялся Ваня Рыжов, — он стоял белый и неотрывно смотрел на обычно сдержанного Владимира Ивановича. Мы тоже все замерли в испуге, а он, кончив говорить, молча вышел из зрительного зала. Репетиция была отменена. Иван плакал и клялся, что не понимает, в чем виноват.
Иван Рыжов был очень одаренным артистом, хотя и без образования (он был из беспризорников). Он покорил всех на приемных экзаменах абсолютной органикой, большим темпераментом и сценической правдой. Его взяли и сразу стали давать эпизоды и даже роли — вот как в «Чудесном сплаве».
На следующий день опять была назначена репетиция «Сплава» с Немировичем-Данченко. Можно представить, как все мы были взволнованы, а уж о Рыжове и говорить нечего. Мы стояли на сцене, а за нашими спинами дрожал Иван Рыжов. Войдя и поздоровавшись, Владимир Иванович спросил: «Где Иван Иванович Рыжов?» Обмирающий Иван вышел вперед, и мы услышали: «Вчера меня ввели в заблуждение, и я был несправедлив к вам. Прошу меня простить». Ванька заплакал, теперь уже от радости, и вскоре началась репетиция.
Свободное копирование
