Около середины июня состоялось секретное совещание в исполкоме, по решению которого народный комиссар М. С. Кедров своим приказом от 22 июня 1918 года № 134 ввел в районе всего Архангельского порта, города и его окрестностей военное положение; назначил меня временно командующим сухопутными и морскими силами в этом районе (с политическим комиссаром при мне от местного исполкома тов. Куликовым), возложив временное командование флотилией Северного Ледовитого океана на начальника военно-морского отдела Селедфлота.
Одновременно тем же приказом мне было предложено принять все меры к приведению сухопутных сил в боевую готовность, а командующему морскими силами — привести в такую же готовность флот и береговые батареи.
На меня же возлагалась ответственность за эвакуацию взрывчатых веществ из складов и за взрыв последних (если не удастся эвакуировать их до десанта интервентов). Непосредственным исполнителем и эвакуации и взрыва был назначен артиллерист Костевич, мой давний знакомый.
Разговаривая с Костевичем о возможностях взрыва огромных запасов взрывчатых веществ, я узнал «утешительное» мнение этого компетентного специалиста: то ли не останется на земле и следов от города и порта, то ли не будет и самой земли под ними, поглощенной морем от действия взрыва.
Этим мнением Костевича я счел себя обязанным поделиться с женой. К моему крайнему удивлению, она отнеслась к сообщению довольно безучастно. Я нашел ее поведение единственно правильным: что же иначе оставалось делать?!
Не удивительно, что сам Костевич, как автор высказанной гипотезы о перспективах взрыва, постарался не проверять ее на практике и развил такую изумительную энергию по вывозу снарядов и взрывчатых веществ в Котлас по Двине и на Сухону по железной дороге, что Кедров выхлопотал ему в награду 3 тысячи рублей.
Зато у меня появилась другая гипотеза: не тем ли надо объяснить значительный разрыв по времени между восстанием в Ярославле и десантом интервентов в Архангельске (намечавшихся одновременно), что «союзники», зная о задаче, возложенной на меня и Костевича, не захотели испытать на себе последствий возможного взрыва. Слишком хорошо они были осведомлены обо всем, что делалось в Архангельске, причем, вероятно, через того же Костевича, перешедшего на сторону интервентов после их десанта.
Свободное копирование
