На бульваре, в скверике против Адмиралтейства, разгуливает разношерстная по виду и одежде публика. Прогуливаются флотские и армейские офицеры, но без погон, буржуазные дамочки в эксцентричных костюмах (при Керенском свой вкус и мода у дам: сапоги-ботфорты, брюки галифе, гимнастерка и ухарски на затылок сбившаяся фуражка), молодые юнкера и гардемарины. Среди этой праздничной публики незаметно, сторонкой, тихо пробираемся мы - делегация Центробалта. Будто еще рано. Министры бывают в учреждениях после двенадцати, но, может быть, "народный министр" приходит раньше? Входим в парадный подъезд. Помещение прежнее, староминистерское, со всеми декорациями и даже прежний швейцар так же учтиво кланяется, только на лице его, когда обратились к нему с вопросом: "Можно ли к министру?" - появилась скорбная старческая улыбка. Он нехотя, с расстановкой ответил: "Его превосходительства еще нет".
Трудно понять старичку, что творится в "нонешние времена". Бывало к министру приходили известные, знатные, осанистые вельможи, все генералы да адмиралы в парадных мундирах, а тут матросы лезут к его "высокопревосходительству".
- Когда же придет министр?
- Заходите через часок.
Вышли. В прохладе, под деревцем, с нетерпением ждем, когда же приедет в министерство "народный" министр А. Ф. Керенский.
Подкатил автомобиль. Сразу узнали его.
- Ну, пойдем. Ведь от флота приехали. Наверно, сразу примет.
Уж слишком мы наивны были. Думали, для нас все ворота открыты.
Долго пришлось ждать. Наконец в три часа и нас в кабинет министра пропустили. Осторожно ступаем по паркетному полу и учтиво раскланиваемся с министром. Керенский нас приветливо принял: порасспросил, что делается во флоте. Каково настроение. Поругал нас маленько за непочтение к "родителям" - к правительству - и к делу перешел. Доложили ему, что во флоте творится много преступлений, замечена нами даже измена при постройке батарей на островах, показываем ему материалы. Требуем: полковника Иванова сразу же отстранить и суду предать, так как с ремонтом судов неладно дело обстоит. Указываем, что в порту много творится безобразий Нет хозяйского, народного, ока. Поэтому мы и решили организовать Центробалт, который старается устранить все эти недостатки. Требуется утверждение и отдача в приказе, что мы - законное учреждение. Так издали подошли к этому вопросу и тут же незаметно подсунули на утверждение наш устав.
Мельком пробежал Керенский первые параграфы устава, нахмурился, задумался... И направил нас "санкционировать" его в так называемый Центрофлот. О нашем же узаконении соизволил тут же распорядиться: объявить в приказе. Нам это только и надо было, а устав свой мы уж постараемся отстоять.
Пошли в Центрофлот. Он как большое государственное учреждение, да и дольше нас существующее, сразу окрысился: "Как это вы смели без нашего ведома на свет божий родиться? Не признаем! Не быть вам! Самовольно к министру ходить!"
- Помилуйте, да мы уже работаем - матросы со всеми вопросами только к нам и идут. Да и министр отдал приказание о нашем признании.
Еще пуще рассвирепели. Чтобы не спорить, мы оставили Центрофлоту один экземпляр своего устава, а сами с признанием нас министром отправились во флот. На прощанье не преминули пригласить к себе министра и Центрофлот на I съезд моряков Балтийского флота.
Покончив с делами у министра и в Центрофлоте, уже веселее направились мы на Финляндский вокзал. Все же, признаюсь, приятно было возвращаться, добившись своего признания.
Свободное копирование
