В начале мая мать собрала меня, и мы отправились из порта Лит на торговом судне вдоль побережья Норвегии и Кольского полуострова, через Белое море в Архангельск. Здесь мы снова поселились в своем доме, и у родителей началась обычная семейная жизнь.
На следующую весну моя мама ждала второго ребенка, и по мере того, как шло время, ею все больше овладевала мысль, что этот ребенок должен родиться в Шотландии и нигде больше. Отец никак не мог понять этого. «Ребенок, — пытался объяснять он ей, — будет русским подданным, получит русское образование, станет православным, одним словом — русским. Зачем тогда нужно, чтобы он родился вне России?». А какие доводы были у мамы? В принципе — никаких. Она довольна тем вниманием и заботой, которыми ее окружили во время первых родов, но на этот раз просто хочет, чтобы ребенок родился в Шотландии.
Спустя много лет мама говорила мне, что в ту весну будто какой-то внутренний голос подсказывал ей родить ребенка в Шотландии. Она не знала тогда, что, настаивая на этом, сделает для своего сына очень важную вещь. В голодные двадцатые годы, когда мы уже жили в Шотландии, над Великобританией нависла тень массовой безработицы, и гражданину другой страны было невозможно найти хоть какое-то место. Мой брат, приняв подданство страны, где родился, получил надежду.
Отец почувствовал, что вряд ли сможет переубедить Нелли, и вместо споров решил взять большой отпуск и, совместив некоторые свои дела с поездкой, вновь побывать в Шотландии. Мы собирались отправиться в начале июня и, как обычно, пароходом. Нас будут сопровождать моя няня и Саша, которые могут понадобиться маме на обратном пути.
Незадолго до отъезда к отцу обратился мальчик Павел Тарасов, служивший «казачком» в нашем доме. Он выполнял множество поручений: чистил конюшню, убирал сбрую, доставлял письма.
Павел был сирота, но на своем тернистом жизненном пути он каким-то образом выучился читать и писать. Каждую свободную минуту он читал все, что попадало ему в руки. Это заметил отец. Он разрешил Павлу пользоваться книгами из домашней библиотеки. Павлу открылся огромный, неведомый мир. Он прочел почти все книги в нашем доме: всю русскую классику и переводы зарубежных авторов, особенно английских. Англия как-то по-особому влекла его. В доме он слышал английскую речь и тщательно записывал русскими буквами те слова, которые мог уловить. Иногда он робко обращался к маме с просьбой объяснить ему значение некоторых слов. Однажды отец подарил ему русско-английский словарь с грамматикой и был поражен, увидев, с какой жадностью мальчик стал учить язык.
И вот теперь Павел просил отца взять его с собой в Шотландию:
— Я отработаю на пароходе свой проезд. И там, в Шотландии, буду работать в саду, в доме, чистить, убирать, делать все, что прикажут. Денег не надо, только немного еды да угол.
Отец не смог ему отказать.
Путешествие было веселым и беззаботным. Отрабатывать поездку Павлу не пришлось. Вместо этого он почти все время отдавал английскому языку и уже мог разговаривать, немного запинаясь, с членами команды. В отличие от него Саша не проявляла интереса к английскому, и когда к ней обращались на этом непонятном языке, лишь хихикала и стыдливо прикрывала лицо кончиком платка.
Свободное копирование
