26
Наконец первый пресс был смонтирован и передан в эксплуатацию. В первые же дни он превысил производительность трех винтовых прессов. Все были довольны, даже товарищ Серб сказал:
— Наконец-то мы избавились от этой рухляди, винтовых прессов: на следующей неделе, когда Юсупов смонтирует еще два, мы выбросим остальные. Очень много времени они отнимают у мастерских на ремонт.
— Директор хочет, чтобы мы установили сразу пять.
— С остальными мы пока спешить не будем, мастерские должны готовиться к годовому ремонту.
Мне прессы нравились, я иногда останавливалась просто посмотреть на них. Каждая линия пресса была обдумана и вычерчена мной; взглянув на любую деталь, я знала, почему она определенной формы и размера, и вспоминала, какие именно соображения заставили меня сделать ее такой. Нижняя часть пресса, камера для теста, которую мы использовали от винтовых прессов, была немного несоразмерна с верхней, гидравлической частью, но это не завис ил о от меня.
После того как прессы поработали пару недель, директор вызвал меня к себе в кабинет.
— Вот что, тов. Богдан, вы сделали хорошие прессы. Я знаю, вы очень много потрудились над ними, и наше парт, бюро и я считаем, что вас нужно особо наградить за это. Мы хотим послать в Наркомат ходатайство о награждении вас и Юсупова орденами. Что вы скажете на это?
— Думаю, награда будет выше моих заслуг.
— Не скромничайте, мне гл. инженер объяснил, какое это большое достижение с вашей стороны. А как вы считаете работу Юсупова?
— Если бы Юсупов не придумал приспособлений к нашим станкам и не сумел обработать детали на месте, прессы и до сегодняшнего дня не были бы готовы.
— Вот и хорошо, я хочу, чтобы вы написали для меня докладную записку об этом, которую я пошлю в Наркомат с ходатайством о награждении. Напишите о себе и о Юсупове.
— Что же это, я должна буду себя расхваливать? Это нехорошо, почему гл. инженер не напишет?
— Нужно будет указать краткую биографию, и я боюсь, что он занят и затянет дело надолго. Вы можете не хвалить себя, мы это сами сделаем. Расспросите Юсупова о его биографии и напишите для себя и для него.
Этот разговор меня не удивил. Предложение послать ходатайство о награждении меня и Юсупова исходило от треста, как обещал нам это Печкин.
Я пошла к Юсупову за биографическими данными. Он казался очень довольным. Несмотря на то, что он всем старался дать понять, что моя часть работы над прессами была чисто технической: "рассчитала по книжке, вот и вся ее заслуга", говорил он; видимо, беспокоился, что награда будет только мне.
— Как вы думаете, какой орден нам дадут?
— Думаю небольшой, что-либо вроде "знак почета".
— И то негде взять! Будем мы с вами красоваться с орденами на груди!
— Я бы предпочла денежную награду. Дали бы нам с вами по тысяче, неплохо бы было!
— Об этом не беспокойтесь, "орденоносцев" не пропускают ни при одном премировании: к Октябрьской Революции премия, к Первому Мая премия, перевыполнили годовой план, опять премия!
— И то правда.
Получение небольшого ордена у меня не вызывало чувства гордости. Конечно, было приятно, что Наркомат будет знать о моей работе, но небольшие ордена, вроде "знак почета", выдавались главным образом стахановцам, а стахановцы не пользовались большим уважением, скорее наоборот, к ним относились чаще враждебно, так как их считали виновниками завышенных норм на производстве. Что было правдой.
Свободное копирование
