БЛОКАДА –
"А как у вас дела, мой друг, насчет картошки,
Насчет картошки, насчет картошки?
На постном масле из нее вкусны лепешки,
Вкусны лепешки — один восторг!"
Каким счастливым был военный Петроград в 1919 году! О картошке мечтали вполне реально. Картофелины выкатывались на первый план, замещая красоту мира.
"В лесу, говорят, в бору, говорят,
Ползет сирень в окошко.
Зачем, говорят, сирень, говорят?
А лучше бы картошка".
Мы с мамой смутно видим друг друга через комнату. Керосину мало — экономим. Из «буржуйки» падают красные рвущиеся световые блики.
Утром мама разрезала пайку хлеба пополам — на сегодня и на завтра. Завтрашний кусочек спрятала. Сегодняшний — опять пополам: для меня и для себя. А потом поделила каждую часть на три порции: завтрак, обед и ужин.
Завтрак и обед уже миновали. До ужина полтора часа.
Лежим одетые, под одеялами, навалив сверху кучу тряпья. Разговариваем, конечно, о еде. Время от времени кладем на язык солинку: все-таки легче.
Если картошку посыпать гусиными шкварками и полить оставшимся жиром…
А борщ лучше варить густой, чтобы ложка стояла. Но я не согласен. Жижа нужна тоже — она сладкая и душистая, как пасхальное вино.
Впрочем, такие беседы мы вели месяц назад. А сейчас говорим только о хлебе. Целый вечер.
"Кто с хлебом слез своих не ел…"
Блики тускнеют, догорают ножки последнего стула.
"Ваня милый, Ваня мой,
Приходи ко мне домой.
Я тебя люблю,
Дров тебе куплю.
А дрова одна осина —
Не горят без керосина".
Стулья горят без керосина. Особенно, когда подбросишь книг.
Позавчера жгли серию "Золотая библиотека", пощадили "Серебряные коньки".
Вчера между дощечками пристроили мою любимую — "Сказки деда-всеведа". И четырехтомник Марка Твена. Но сперва подкладывали в огонь собрание сочинений Шеллера-Михайлова.
Прыгающие пятна на полу бледнеют. Железные листы остынут сразу — в комнате будет почти мороз.
В углу — книжная груда, постепенно оседающая: полки давно стопили.
Мама нехотя вылезает из-под одеяла, отыскивает книгу потолще.
Что это? А, узнаю! Аксаков "Детские годы Багрова внука".
Неужели и до Пушкина доберемся?