Дружеские отношения сложились у меня в тот период и с Мартой Асмус, философски мыслящей дамой, однако сильно склонявшейся к материализму. Эта склонность смягчалась, впрочем, тем обстоятельством, что Марта Асмус свою жизнь полностью посвятила памяти своего рано умершего брата Пауля Асмуса, убежденного идеалиста.
Философ-отшельник, Пауль Асмус в последней трети XIX столетия вновь переживает философский идеализм гегелевской эпохи. Он пишет работу о "Я" и еще одну, посвященную индогерманским религиям. Обе в гегелевском стиле, но вполне самостоятельные по содержанию.
Этот интересный, давно ушедший из жизни человек стал мне очень близок благодаря его сестре Марте Асмус. Со своей склонной к духовному философией начала столетия он как метеор вспыхнул на фоне конца столетия.
Менее тесные, но все же на какое-то время значительные отношения завязались у меня с "Фридрихгагенами" — Бруно Вилле и Вильгельмом Бёльше[1]. Бруно Вилле является автором книги "Философия освобождения при помощи чистого средства". К моей "Философии свободы" имеет отношение только ее заглавие. Содержание ее лежит совсем в другой области. В широких кругах Бруно Вилле известен благодаря своим весьма значительным "Откровениям можжевелового дерева". Эта книга, отражающая его мировоззрение, написана под влиянием изумительного чувства природы и пронизана убеждением, что дух проявляется через все материальное бытие. Вильгельм Бёльше известен своими многочисленными научно-популярными сочинениями, чрезвычайно любимыми в самых широких кругах.
Им была основана "Свободная высшая школа"[2], в которую был привлечен и я. Мне было поручено преподавание истории. Бруно Вилле преподавал философию, Бёльше — естественные науки. Теодор Капштейн, свободомыслящий теолог, — религиоведение.
Был также учрежден "Союз Джордано Бруно". Здесь собирались приверженцы духовно-монистического мировоззрения, которые особо подчеркивали, что не существует двух мировых принципов, материи и духа, и что дух как принцип единства является творцом всего бытия. Бруно Вилле прочитал на открытии этого Союза содержательный доклад, в основу которого были положены слова Гете: "Нет материи без духа". К сожалению, после этого доклада между Бруно Вилле и мной возникло легкое недоразумение. В своей речи я указал ему на то, что Гете позднее дополнил эти замечательные слова, признав в действенной духовной деятельности бытия полярность и развитие как конкретные проявления духа, и что благодаря этому слова Гете обрели полное содержание. Мои слова были восприняты как направленные против доклада Вилле, хотя я вполне признавал его значение.
Свободное копирование
