Судьба привела мои переживания, связанные с Дж. Г. Макаем и Штирнером, к тому, что мне пришлось погрузиться в мир мыслей, ставший для меня духовным испытанием. Мой этический индивидуализм воспринимался как чисто внутреннее переживание человека. Когда я его разрабатывал, я был далек от того, чтобы положить его в основу какого-либо политического воззрения. В этот период, около 1898 года, моя душа с ее чисто этическим индивидуализмом должна была ввергнуться в пропасть. Из чисто внутренне-человеческого мой индивидуализм должен был стать чем-то внешним. Эзотерическое должно было уклониться в сторону экзотерического.
Лишь после того как в начале нового столетия мне удалось описать мое переживание духовного в книгах "На заре мистики"[1] и "Христианство как мистический факт", "этический индивидуализм", пройдя испытание, возвратился на свое прежнее правильное место. Но испытание и здесь проходило так, что эта уступка внешнему не имела для сознания никакого значения. Оно протекало непосредственно под контролем этого сознания и благодаря этому могло принимать те формы выражения, в которые я облекал сказанное мной о социальных вопросах в последние годы прошлого столетия. И все же следует противопоставить известным, кажущимся слишком радикальными высказываниям другие, чтобы получить верную картину.
Прозревающий в духовный мир обнаруживает, что его собственное существо лишается глубины, когда ему приходится высказывать мнения, воззрения. Он вступает в духовный мир не с абстракциями, а в живом узрении. Ведь и природа, которая является чувственным отображением духовного, выдвигает не мнения или воззрения, а являет миру свои формы и их становление.
Внутренняя подвижность, приводившая в волнение все мои душевные силы, — на этом основывалось тогда мое внутреннее переживание.
Моя личная жизнь во внешнем мире приносила мне тогда удовлетворение благодаря переезду в Берлин семьи Эунике, где я мог жить, окруженный постоянной заботой, после того как мне пришлось испытать всю горечь проживания в собственной квартире. Дружба с фрау Эунике вскоре переросла в гражданский брак. Только это будет сказано здесь о моих личных делах. В "Моем жизненном пути" я упоминаю о моей частной жизни, только если это касается хода моего развития. Проживание в доме Эунике давало мне возможность создать прочное основание для моей внутренней и внешней жизни. Впрочем, личные отношения не подлежат представлению общественности. Они ее не касаются.
Мое духовное развитие совершенно независимо от каких-либо личных отношений. Я уверен, что оно протекало бы подобным же образом при совершенно ином укладе моей частной жизни.
При всей напряженности моей жизни того времени на мою долю выпала и постоянная забота о существовании "Магазин фюр литератур". Несмотря на все испытываемые мной трудности журнал мог бы стать популярным, если бы я располагал материальными средствами. Но журнал, который мог выплачивать крайне умеренные гонорары и не доставлял мне никакого материального обеспечения, не мог стать широко известным. В момент перехода в мои руки он издавался небольшим тиражом и, конечно же, процветать не мог.
Издание "Магазин фюр литератур" доставляло мне постоянную заботу.
Свободное копирование
