Разговор продолжает Елена Петушкова - 11

15

К началу 1976, олимпийского года наши дела в выездке оказались не очень-то хороши. Ясно было, что Ихор не сможет быть в составе: он на год моложе Пепла, но как-то внезапно одряхлел. Тариф болел, да и Пеплу исполнилось двадцать лет, он в определенной мере утратил эластичность и гибкость движений, и я понимала, что на высокое место нам с ним не претендовать, но в команде он по-прежнему незаменим. Ведь в неофициальном зимнем первенстве страны мы с ним были первыми в Среднем и Большой призе, вторыми — в переездке.

В многолетней работе с одним Пеплом было и счастье мое, и несчастье. Большинство опытных всадников исподволь готовят себе запасных лошадей: мало ли какая беда может случиться с основной? Пепел был практически здоров долгие годы, времени же для подготовки ему дублера у меня не оказалось.

Вообще, как ни странно это звучит, хороших лошадей нашей сборной долго недоставало. И это при том, что в стране достаточно конных заводов, что отечественные породы высоко ценятся в мире, что ежегодно большое количество лошадей продается за границу.

Но к лошади, выбираемой для выездки, предъявляются особые требования. Она должна быть не только красивой, но и обладать природной правильностью движений. Такие встречаются не часто, а учить их навыкам выездки надо долгие годы. Не случайно в состязаниях они получают право выступать лишь в шестилетнем возрасте. Между тем отсутствие конских резервов в большом спорте нельзя восполнить опытом и громкими титулами всадников. Характерен пример Швейцарии, команда которой вплоть до 1968 года считалась одной из сильнейших, конкурировала со сборной ФРГ, но не имела в запасе хороших лошадей и в итоге отошла на вторые роли.

Однако вернусь к 1976 году. Весной Пепел стал прихрамывать. Причина казалась непонятной. Будь он моложе, никто не усомнился бы в необходимости энергичных мер для установления диагноза и лечения. А тут, хотя он недавно доказал, что по-прежнему силен, создалось мнение, что это уже возрастное. Мы просили прислать нам ветеринара, но его все не было и не было. Время шло, лошадь берегла ногу и плечо, началась атрофия мышц. Впрочем, на добрых людей мне всегда везло. На помощь пришли и Борис Михайлович Обухов, один из старейших врачей ипподрома, и доктор биологических наук Арнольд Аркадьевич Ласков, и Зоя Сергеевна Миронова, не раз помогавшая нашим лошадям.

Диагноз был однозначен: начальная стадия отложения солей в плечевом суставе. Зоя Сергеевна сказала, что достаточно двух-трех уколов гидрокортизона, и можно дать гарантию: в течение длительного срока хромота не будет появляться.

Ласков рискнул: ввел гидрокортизон и плюс к нему вещество, вызывающее острое воспаление мышц, чтобы резко усилить приток крови. Первые результаты были для Пепла мучительны: у меня самой вызывал боль вид его ноги, отекшей, как бревно. Он боялся даже пошевельнуться, даже подвинуться к кормушке.

Прошло несколько дней, отек убывал, хромота уменьшалась. Тут мне позвонило начальство: надо ехать в Минск на первенство страны. Ласков возражал категорически: "Если сейчас везти лошадь в вагоне или на грузовике, ее можно окончательно погубить — ведь только-только начался процесс восстановления".

Словом, мы не поехали, мы приступили к работе. И уже когда с ногой все было в порядке, в чем мог бы убедиться любой непредвзятый человек, выяснилось, что мы с Пеплом в Монреаль не едем.

Ну хорошо, могли возникать опасения: Пепел не молод, вдруг захромает? В этих опасениях был определенный резон. Но зачем до последнего момента "золотить пилюлю", что-то скрывать, внушать какие-то надежды, проводить прикидки, когда давным-давно всем все известно — всем, кроме меня?

Не слишком ли о многих своих обидах я здесь говорю? Но ведь я собиралась рассказывать все, как было в моей спортивной жизни, и показывать одни радости, одни светлые стороны было бы неверно, необъективно, это в мои намерения не входило.

Кроме того — и важнее того — иное обстоятельство При всей индивидуальности перипетий моей жизни многое из происходившего со мной похоже на то, что случается с другими.

Мне не кажется проявлением эгоизма утверждение, что спортсмену надо помогать, когда ему нелегко, создавать душевный покой, когда душа у него не на месте. Те спортивные руководители, которые, живя лишь сегодняшним днем, заботятся только о результате, а не о человеке, способном показать результат, нарушают долг перед государством. Ведь ни сил, ни средств, ни заботы не жалеют государство, партия, народ для спорта и спортсменов. И не только потому, что победы и рекорды нужны, но прежде всего по причине глубокой, органической гуманности нашей социальной системы.

…Я задалась все же целью доказать, что в Пепла не верили напрасно. В дни Олимпиады проходили российские соревнования в Костроме. Там было множество конников, я поехала туда с Пеплом, выступила, и все видели, как он был необычайно свеж и бодр. Он по заслугам занял первое место.