3
Я училась в девятом классе, когда увидела на улице объявление о том, что в Сокольниках организуется прокат лошадей. Мой опыт верховой езды ограничивался осликом в зоопарке по кругу. Но и этот друг был для меня огромным, ярким переживанием.
Объявление я прочла и ввиду некоторой пассивности характера и робости восприняла его абстрактно: ах, мол, хорошо бы… Тут же, конечно, появились сомнения: а вдруг надо мной станут смеяться, а вдруг там одни мальчишки? Конечно, только мальчишки…
Но загорелась мама: "Давай ездить вместе!" — и за маминой спиной я, естественно, почувствовала себя спокойнее.
Публика собралась разная — не только мальчишки, но и девчонки, и взрослые тоже. В нашей группе был инженер, гримерша с «Мосфильма», был слесарь — он пришел с сыном, и этот мальчуган, Гена Самоседенко, стал впоследствии членом сборной страны по преодолению препятствий.
Вышел тренер, вынес большой фанерный лист с кличками прокатных лошадей. Эти клички показались мне странными, экзотическими. Я не знала тогда, что в имени лошади должна быть первая буква имени отца и первая буква имели матери. Например, Пепел звался так (хотя был не серым, не пепельным, а вороным), потому что его отец — Пилигрим, мать — Полынь, Абакан — от Абсента и Алупки.
В тот первый раз, как я уже говорила, мне достался караковый кабардинский конь Избыток, и я неожиданно для себя поймала ритм его рыси.
Прокатные лошади — существа особого рода, опытнейшие и хитрейшие создания. За долгие годы общения с людьми они обстоятельно изучили "гомо сапиенс" и не без оснований пришли к выводу, что обвести его вокруг пальца — ну, скажем, вокруг копыта — дело довольно простое.
Как только в седло садится человек, берущий с особым шиком поводья и хлыст, лошадь уже знает, с кем имеет дело. Если его наигранная уверенность — только поза, если это новичок, то будьте спокойны: через несколько минут вид у него будет жалкий.
Он пытается заставить лошадь перейти из шага в галоп, но ей этого страшно не хочется. Он дергает повод, бьет ее пятками, хлыстом, кричит — лошадь неподвижна. Она не нервничает, она чувствует себя хозяйкой положения. Стоит себе в центре манежа, пока тренер не хлопнет бичом. Тогда все прокатные лошади бросаются в стороны, делая вид, что ужасно испуганы, и новички сыплются с них, точно спелые груши.
Интересно, что лошади чувствуют не силу всадника, а именно опыт, и скорее слушаются маленькую и слабенькую, но умеющую ездить девочку, нежели сильного, здорового, неумелого парня.
Помню, в Цахкадзоре перед Мексиканской олимпиадой мы по вечерам ездили на лошадях на прогулку в горы. Однажды нас упросил взять его с собой известный борец-полутяжеловес Борис Гуревич, могучий атлет с великолепной фигурой: он позировал Вучетичу для знаменитой скульптуры "Перекуем мечи на орала", стоящей перед зданием ООН в Нью-Йорке. Ему дали многоопытную пятиборную лошадь, он взобрался на нее, а я, сидя на Пепле, взяла повод и повела за собой. Однако, когда мы проезжали мимо столовой, где всегда было довольно людно, Борино самолюбие взыграло, и он потребовал повод. Лошадь тотчас встала как вкопанная. Я сказала: "Дави ее ногами". Боря сжал бока могучими ножищами — никакого впечатления. "Бей пятками!" Звук был как на барабане — результат тот же. Кончилось тем, что лошадь преспокойно отвезла бедного Борю к себе на конюшню.
Меня, кстати, всегда удивляет упорное стремление лошадей домой. Казалось бы, стоя двадцать два часа в сутки в тесном деннике, они должны радоваться возможности поразмяться. Но даже самые молодые и энергичные очень неохотно идут от конюшни, а назад всегда готовы нестись во весь опор. Если дать лошади одной, без всадника, побегать в манеже, то после десяти-пятнадцати минут дикой скачки, прыжков и вставания на дыбы она успокаивается и тотчас устремляется в свой денник.
Итак, я увлеклась конным спортом. Вернее, спортом это для меня не было — просто нравилось ездить верхом. Я приобрела в Военторге шпоры: только их не хватало для полного счастья. В те годы кавалерия еще существовала как род войск, и шпоры продавались свободно. Правда, в Сокольниках моя обнова вызвала реакцию не уважительную, а насмешливую: мне объяснили, что так — колесиками вверх — шпоры носил князь Юрий Долгорукий, а в двадцатом веке носят колесиками вниз…
Раздобыла книгу "Учись ездить верхом" знаменитой спортсменки А. М. Левиной. Таскала ее с собой в школу, и однажды учительница географии потребовала положить ей на стол то, что я читаю, а заодно дневник. Это ввергло меня в полную панику: даже обыкновенная четверка была для меня трагедией, а замечание в дневнике граничило с катастрофой. Но брошюра о верховой езде, отобранная у тихони, столь изумила географичку, что наказания я избежала.
Свободное копирование
